Дикое желание любви

Стиснув зубы, чтобы не расплакаться, Кэтрин поднялась по лестнице. Дверной молоточек был, по ее мнению, несколько вычурным — в виде огромных рычащих львиных голов, но зато за него было удобно браться. Успокоившись, она постучала по двери, а затем смущенно сделала шаг назад, потому что та сразу же отворилась под ее рукой.

Возникший перед ней дворецкий, как и большинство его коллег, мгновенно окинул ее взглядом с головы до ног. То, что он увидел, не заставило его сдвинуться с места. Он строго произнес:

— Да?

Кэтрин выпрямилась. Мягким и в то же время строгим голосом она сказала:

— Будьте любезны, сообщите своей хозяйке, что ее желает видеть мадам Рафаэль Наварро, в девичестве Мэйфилд.

Было несложно заметить, что первым порывом мужчины было захлопнуть дверь перед ее носом. Но он этого не сделал, хоть и был уверен, что ее нужно оставить стоять на пороге, пока он будет докладывать мадам Мартин. Его одолевали сомнения. Голос, манеры были правильными, но внешний вид… Наверное, его убедило использование в речи французского языка: так делала и его хозяйка. Он сдержанно поклонился Кэтрин и знáком разрешил ей войти. В качестве компромисса он оставил ее в фойе — сидеть или стоять, как ей угодно, — пока он поднимался по лестнице на верхний этаж.

Нахмурив брови, Кэтрин огляделась и через открытую дверь заглянула в салон. Дом был красивым, чистым и новым, но ничто в нем не напоминало ей о милой, довольно тихой девочке, которую она знала в школе при монастыре. Мебель в английском стиле скромно стояла в уголке вместе с парой столиков, на которых лежали обычные, но абсолютно безжизненные безделушки. Цвета оконных рам, темно-зеленые и красные, показались ей слишком яркими, потому что она привыкла к пастельным тонам, облюбованным французскими столярами-краснодеревщиками. Обои на стенах тоже были скучными: дети, животные и пейзажи, никаких пастухов и нимф, Венер, купальщиц или классических ангелочков au naturel[94]. Создавалось впечатление, что каждый предмет мебели, каждый узор и картина были куплены в одно время в одном месте без оглядки на личные предпочтения или антипатии. От такой безвкусной демонстрации богатства ей стало грустно. Это не очень хорошо характеризовало ум и стиль ее подруги.

Крик сверху заставил ее устремить взгляд на лестницу. Прижав пухлые руки ко рту, там стояла женщина, и ее маленькие карие глаза были широко раскрыты от удивления. Когда Кэтрин повернулась, та еще раз вскрикнула и начала спускаться по ступенькам, размахивая розовым муслиновым платьем с лентами.

— Кэтрин! Это ты! А все говорят, что ты мертва!

Глава 19

Она должна была догадаться. Должна была, стоило только позволить себе прокрутить в памяти события тех нескольких ужасных дней. Но она этого не сделала. Случившееся с ней было как рана, как синяк, который все время болел в глубине души, и она не могла дотронуться до него.

Элен Мартин не смогла бы этого понять.

— Моя бедная дорогая Кэтрин, не могу передать, какое это облегчение… как я взволнована, что вижу тебя. Проходи, садись. Я должна немедленно услышать, что тебя ко мне привело.

Остановившись, чтобы распорядиться накрыть стол, она отвела Кэтрин в новый салон в строгом стиле и закрыла дверь.

— Тебе наверняка кажется странным, что я появилась на пороге твоего дома, — криво улыбнувшись, начала Кэтрин, усаживаясь на неудобную поверхность дивана из конского волоса.

— Возможно, — согласилась ее подруга, громко засмеявшись, — но я передать тебе не могу, как рада, что ты это сделала. Правильно ли я понимаю, что ты еще не связывалась со своей мамой — или с кем-нибудь еще?

Кэтрин не помнила, чтобы у ее подруги был такой пустой взгляд. Элен всегда была круглолицей, с пышными формами, но сейчас она стала крупнее, у нее появился второй подбородок и выпирающая грудь. Сверкающие кольца, которые она носила, привлекали внимание к ее толстым пальцам и складкам на руках.

— Правильно, — серьезно ответила Кэтрин.

— Значит, я в числе первых узнала, что ты жива. Как чудесно! Я поражу всех в Новом Орлеане — в частности маму и сестер, которые считают, что здесь, в Натчезе, я всего лишена. Но расскажи, как все произошло. Несколько недель назад Маркус Фицджеральд приехал в Новый Орлеан с самым трогательным рассказом о вашем трагическом романе, если верить тому, что мне писали. Он сказал, что вы с ним… бежали от твоего мужа и попали в руки банды беспощадных речных лодочников. Его побили и оставили умирать, а ты в это время бросилась в реку, чтобы избежать наиболее страшной участи, которая может ждать женщину. Мне кажется, это самая романтичная история, которую можно себе представить, если в ней есть хоть доля правды. Есть ведь?

Кэтрин невольно застыла. Ее голос был сдержанным, когда она ответила:

— Боюсь, очень мало!

— О…

От разочарования на лице Элен появилось глупое выражение. Алчный огонек в маленьких глазах пропал, смененный едва заметным скептицизмом, когда она мельком взглянула на странный наряд гостьи.

Но Кэтрин улыбнулась и заставила себя заговорить, несмотря на сжавшееся горло.