Диколесье. Сборник историй

Мы жили здесь задолго до тебя.

И будем жить, покуда будет жить лес.

***

За рекой собирали лагерь люди. Кто-то порой оборачивался, чувствуя чужой взгляд, но вокруг было пусто. Только тонкие нити тумана порой сплетались за их спинами в фигуру.

– Горяинов, ты ружье-то не прячь, дурак. Вдруг все-таки медведь?

– Да поздновато для медведей-то, Пал Славич. Только если шатун…

Мужчины разом обернулись, но никого не увидели.

Тень скользнула в лес, притаилась, и наблюдала за людьми уже издали.

–Мэнрэк, малышка, беги домой!

– Бегу, ака Мэндуни!

Невесомая тень скользнула мимо берез, провела пальцем по мягким иголкам лиственниц. Вслед за братом серебристым лучом заструилась меж сосен, не касаясь налитых, иссиня-черных ягод брусники. Скоро, скоро придет день, Накатча-медведь ляжет спать, холод скует реки. А пока – пока Мэнрэк стоит на поляне около Дагена и Гарпани – детей этого лета.

Поляна спрятана, и дэбрэ —великанам-которые-могут-вырвать-деревья —сюда не добраться. Старик говорит, что дэбрэ убили, разрубили на части иву Хяту. Мэнрэк хочется плакать, но рядом братья и сестры. Старик Хонинкай говорит, надо следить, надо прогнать злых дэбрэ.

Туманные волны складываются в образы, спускаются волнами к реке, к палаткам. Обходят кругом страшные языки пламени, подходят к людям…

***

– Горяинов, ты точнее замеры делай! У нас времени мало, надо еще успеть спуститься вниз по реке!

– Пал Славич, и так стараюсь! Вы бы помогли лучше! О, смотрите, следы!

Мужчины столпились на берегу – в мягкой земле явственно читался отпечаток тяжелой лапы. Горяинов машинально хватил рукой за плечо – но не нашел ремня.

– Черт, ружье у палатки оставил!

«Идиот. Идиот. Идиот» – читалось в глазах товарищей. Ну а как, все время на себе его таскать? Надо же еще срубленную сухую иву в лагерь принести, на дрова.

Горяинов терпел постоянные придирки – на работу его взяли чудом, закрыли глаза на некоторые прошлые грешки. Вот он и старался. Но сейчас, не смотря на обманчивую тишину, хотелось все бросить и сбежать.

Только куда бежать-то?

–Горяинов, дай ружье, мы с Димкой в лес сходим на разведку.

Им некуда бежать. Мэнрэк и Гарпани скользили над поверхностью реки.

Они позвали вчера Накатчу, и медведь прошелся берегом. Предупреждение. Извести злых дэбре в тканевых домиках можно всегда, но Мэнрэк было любопытно. Они такие странные, эти “люди”

– Эй, Димон, не надо в чащу! Аккуратней там!

– Не ссы, Горяинов, у нас два ружья, и у Пал Славича в лагере одно!

Двое дэбрэ ступили на мох, растоптали бруснику. Мэнрэк сжалась.

– Черт, черт! Пусть только целыми придут! И никого там не стреляйте просто так!

Кричал дэбрэ Горяинов, но те, ушедшие в лес, его не слышали.

«И не услышат»

***

– Пал Славич, вы слышали? Выстрел.

Начальник сморщился, как урюк столетней давности.

– Горяинов, не отлынивай. А то по возвращении турнут тебя с работы. Тихо, разве ты не слышишь? Давай, сюда по весне должны люди приехать, место разрабатывать.

Горяинов то и дело посматривал в сторону леса.

Мэндэк скользила средь белых, белых деревьев. Это глупые дэбрэ начали стрелять и распугали всех.

– Буюндя! Буя! Буюндя! Вот ты где!

Олененок забился меж деревьев и дрожал. Он, юный и любопытный, выглянул посмотреть на диких дэбрэ, вот и поплатился. С уха капала кровь, и длинная царапина шла по спине.

Мэндэк коснулась зверя.

– Выходи, малыш. Они свое получат.

***

Димон с другом не вернулся. Горяинов косился на Пал Славича, но тот коротко рявкнул и приказал сидеть в лагере со стажером-пятикурсником. И тоже ушел в лес. Горяинов возмущался, но вариантов было немного. Не бросать же ребят.

– Славич, оставь ружье. Парням оно не помогло. И не стреляй куда попало, а то только разозлишь зверье.

– Не учи ученого!

Мэндэк улыбалась, за ней волной качался папоротник. Ох уж эти люди… Ну ничего, зато Накатча с братьями наестся к зиме. Мэндэк спешила. Эти дикие дэбрэ могли привести с собой сородичей, могли выжечь их дом, как дом сестрицы Экэ. Люди нашли какие-то камни под землей, и ну все пилить да рубить… Вот звери-то! Не зря старшой вещает жалости не знать!

Начальник не вернулся. Студент Митя крутился около Горяинова и с опаской смотрел на высокие сосны и тихую гладь реки.

– Говорил я им —не стрелять просто так… Идиоты.

– Почему? – Митя подал голос.

– Ты в суде бывал? – вопросом на вопрос ответил Горяинов. – Нет? Ну тогда и не спрашивай. Зверь ли, человек…Не подумавши – хорошего не выйдет. Вали к костру, Митяй.

Мэндэк замерла в нерешительности. Осталось-то всего ничего: спустить Этэ и палатку разорвет в клочья. Чего она ждет? Надо убить диких дэбрэ, иначе они сожгут, нападут…

– Там кто-то ходит.

– Ты, Митяй, главное в воздух не пали, а? Патронташ тоже не резиновый. Не кино, ё-моё.

Дэбрэ посмотрел пару раз в темноту, тыкнул в туман ружьем. Неприятно. Мэндэк не любила, когда в нее тыкают. Она кивнула Этэ, и над палатками выросла тень.

Горяинов проснулся в полной темноте:

– Только не стреляй просто так, – раздался потусторонний голос. – Не стреляй.

Мэндэк стоило большого труда звучать как человек.

***

– Зачем ты оставила ему жизнь, дитя?

– Он не хотел нам вреда, Хонинтай.