Диколесье. Сборник историй

Помню, как с любопытством наблюдала, как каждый вечер он доставал из морозилки небольшого окунька и выносил его на порог.

– Деда, это ежику? – спросила я как-то

– Йолику, – он улыбнулся в ответ, а я надула губы. Как будто он смеялся над тем, как я говорила «з» вместо «ж».

– А кто такой Йолик? – все-таки спросила.

И получила в ответ историю, которую помню до сих пор.

Те нелегкие времена, когда страна менялась, а люди в городах выходили на улицы, чтоб продать что угодно, они с бабушкой застали в деревне.

Пенсии задерживали. Дров купить было не на что, и дедушка вставал на лыжи, брал санки и шел в лесок собирать валежник. Жгли куски старого сарая, обдирали и отправляли в печь деревянную крышу омшаника.

Сложно купить сахар, а вот с мукой было проще. Паи в полуразвалившемся колхозе давали зерном, и мельничка в хозяйстве была. Как всегда, спасал огород.

И все бы ничего, да дети учились в городе. Сын на первом курсе, дочка на третьем. Деньги нужны были. К зиме становилось особенно тяжело, потому что топили в городе плохо, на хорошую обувь денег не хватало. Да и поесть… Спасали заготовки, которые бабушка передавала с попуткой, но и этого не доставало.

Дед сначала заколол свинью. Бо́льшую часть туши распродал, только совесть не позволяла много брать с таких же стариков. Выручку, как и часть продуктовых талонов отдали детям.

Оставались в хозяйстве куры. Немного, пара десятков. И дедушка договорился как-то с кафе в десяти километрах, и продавал им яйца. Может, владелец просто сжалился над стариками, не знаю. Но дедушка относился к этому со всей серьезностью.

Только однажды утром он недосчитался одной птицы. Обошел загон, сарай – ее не было. На следующий день увидел в поле черные перья.

Собаки? Нет, вокруг ограды ни подкопов, ни лазов. Может, сама курица перелетела через сетку? Такое бывало, но редко

На всякий случай он все же поставил пару капканов и проверил старое ружьишко. Наутро пропал рыжий петух. И что за черт? Нет бы взял рябого, молодого и бестолкового. Так нет, исчез «патриарх».

Но быстро нашелся – за оградой, в поле с прокушенной головой. Дед отогнал собаку, которая еще не успела попортить птицу. Посмотрел на тушку – ну точно, характерные следы на голове, и крови нет. Хорь или куница. Вот же ж. Он повертел птицу – почти целая. Занес во двор, отрубил голову.

–Ощипай, мать. – Бабушка взяла тушку и спросила:

–Кто?

–Хорек.

–Не лиса?

–Нет. Но повари подольше.

Бабушка ничего не сказала, только перекрестилась.

На ужин был куриный суп, почти роскошь. И вкусно, и грустно. Заперев птиц в сарае, дедушка обошел кругом, проверил, что нет щелей. Обновил наживку в капканах.

Утром все птицы были на месте. И через пару дней тоже.

– Может, ушел, Володь?

– Нет, он так просто не уходит. – говорил дед и продолжал ставить капканы. На улице стояли морозы, снегом заносило узкие дороги. По телевизору показывали "Санта-Барбару".

Зверек не ушел – на четвертый день погибла рябая несушка, молодой петушок и старая черная курица, которая уже третий год садилась на яйца и выводила цыплят. Они просто лежали утром на полу.

–Володь, кто нас проклял? Кур-то осталось всего ничего, пенсию не платят, в стране вон что твориться? Кто нас проклял?

Дедушка обнял жену. Слов не нашел.

Просто отправился ночевать в курятник. Сел на пороге и принялся следить.

«Спать не буду, а тварь поймаю»

Час, два, три… Дремать хотелось невыносимо, а стрелка на старых часах еще даже до полуночи не доползла. «Самая длинная ночь в году» – вспомнилась строчка из календаря.

Да много чего приходило в голову. Чем еще заняться, сидя в засаде?

Но больнее всего было от беспомощности и несправедливости – и в стране бардак и беззаконие, а тут еще природа последнее отбирает. И сделать ничего не сделаешь: кто пенсионера на работу возьмет? Да и идти некуда. Хозяйства и так почти не осталось, только птица. Он неожиданно для себя крикнул в темноту:

– Выйди, тварь. Покажись. ПОКАЖИСЬ, ЧТОБ ТЕБЕ ПУСТО БЫЛО!

Где-то за стеной щелкнул капкан.

Дед выбежал, и с ходу схватил не ружье – лопату. Тварь билась, но не могла вырваться. Он нашарил в кармане старый фонарик. В металлических зажимах бился хорь. Большой, но худющий.

– Ух я тебя! – Дед замахнулся и замер. Хорек смотрел как-то по-человечески, грустно. Пришлось поставить лопату у стены и сесть.

– Ну и что делать, а? Я б тебя кормил, если б ты кур не жрал. Мышей разве мало? Эх…

Дед прошел по снегу вдоль следов к заброшенному соседскому сараю. Сбоку в старой куче соломы он услышал писк. В блеклом свете фонарика он увидел выводок.

– И ты детей кормишь, Йолик, – он вздохнул. Вернулся, дошел до ледника и взял мелкую речную рыбешку, положил перед хорьком.

– Держи, Йолик. Только больше не воруй, убью ведь.

Хорек сверкнул глазами и убежал.

– Ну что, поймал? – Спросила бабушка.

– Нет, договорился.

Должно быть, она подумала, что он так отшутился и дальше не спрашивала. Куры-то погибать перестали. Зато пропали все мыши и крысы. И как-то дела на лад пошли. И жить легче стало. И весна рано наступила.

Главное – не забывать оставлять рыбку.

***