Диктаторы и террористы

В югославской трагедии распада к нам вернулись сразу Вторая мировая и Средневековье: четыре войны одна за другой, сотни тысяч убитых, миллионы беженцев и перемещенных лиц, трехлетняя осада Сараева, напоминающая то ли осаду Константинополя, то ли блокаду Ленинграда, расстрел Сребреницы, похожий на Орадур – Лидице – Хатынь, этнические чистки, выжженная земля… К избранным страницам из уже забытого старого добавилось и нечто новое – «гуманитарные бомбежки» объектов в Белграде, интервенция миротворцев, авантюра мироустроителей, решившихся ввести норму силой. Балканы – не самое благополучное место на земле, но все же это не хуту – тутсиленд, а Европа. И все это происходило на наших глазах и длилось десятилетие. Чем заканчивается эта декада варварства, соревнование сбесившихся национализмов и противоречивых попыток международного сообщества остудить их, осудить, посадить на цепь, навести порядок?

Выслушать сразу несколько первых лиц региона, безусловно, испытание, но и профессиональная удача. Ежегодный конгресс Международного института прессы (IPI) на этот раз собрался в столице Словении Любляне, и вулканическая балканическая тема естественным образом вышла на первый план. Профильную тему прессы оставим за скобками, хотя и в ней нетрудно найти лыко в строку. Как выразился Вольфганг Петрич, «деструктивная роль, которую сыграли государственные медиа в том, что война пришла сначала в Словению, затем в Хорватию, Боснию и Герцеговину и в конечном счете в Югославию, хорошо документирована».

Бывший посол Австрии в Белграде, 55-летний Вольфганг Петрич последние три года занимал пост Высокого представителя в Боснии и Герцеговине. На русское ухо название поста звучит диковато, но в нем не столько северокорейской помпезности, сколько европейской бюрократической недосказанности. Высокий представитель – скромный титул для Верховного Протектора, Дейтонского Диктатора, «благожелательного диктатора», как сам Петрич в шутку, но, по-моему, всерьез назвал свою функцию. С габсбургской хваткой, но и с демократическим тактом австрийский дипломат администрировал в государствообразующем эксперименте с непредсказуемым финалом. Местные чиновники играли в националистические игры, почти в открытую противодействуя возвращению «чужих» беженцев, и в один прекрасный день в конце 1999 года он уволил 22 чиновника сразу. Хорватский сопрезидент БиГ Анте Джелавич попытался было провозгласить «хорватское самоуправление» в Герцеговине, и его немедленно постигла та же участь. Как и руководство Hercegovaska Banka, тайно субсидировавшего хорватский сепаратизм.

Сам Петрич не без удовольствия называет эту цифру – 63 фигуры, которые он отправил в отставку за три года своего правления. С еще большей гордостью он упоминает двести с лишним законов и поправок в законы, которые он подписал, создавая легальную базу демократического многонационального государства. Но самое важное, по его словам, это то, что необходимость подобного авторитарного способа руководства постепенно сокращается. Созданные институты власти уже не парализованы национализмами, как это было поначалу, и потихоньку обретают некоторый прагматизм и эффективность.

Три года назад введение на всей территории БиГ автомобильных знаков единого образца казалось, да и было на самом деле фантастическим достижением. Сейчас правительство БиГ приняло решение перевести на единые образцы все основные документы, удостоверяющие личность, включая паспорта. Это на практике шаг к единому гражданству, а оно подвергалось сомнению даже теоретически. Местные конституции двух «энтитетов», входящих в БиГ, признавали гражданами лишь «своих»: в Республике Сербской – только сербов, в Федерации Боснии и Герцеговины – только босняков и хорватов. В 2000 году Конституционный суд БиГ объявил эти статьи не соответствующими «большой» конституции.

Все это можно считать символами. Реальным и действительно неотразимым доказательством перемен могут и должны стать две вехи. Когда главные военные преступники будут выданы трибуналу в Гааге – это будет означать, что в глазах собственного населения они перестали быть героями или, другими словами, что националистический амок утратил свое действие… И когда их жертвы – беженцы – смогут вернуться к своим очагам.

Караджич и Младич все никак не составят компании своему старшему партнеру Милошевичу на скамье подсудимых. Приходится ждать. Хотя оживившееся в последнее время движение по этапу в Гаагу, включая «добровольную сдачу» некоторых весьма знатных обвиняемых, говорит о том, что, может быть, ждать осталось не так уж и долго. А вот ситуация с беженцами, по словам Петрича, уже существенно улучшилась.