Диктаторы в зеркале медицины

С весны 1942 года ни физическое, ни психическое состояние Гитлера уже ни в коей мере не соответствовало «железной натуре фюрера», как это пыталась изобразить пропаганда. У него вновь и вновь появлялись сильные головные боли, и в его окружении обратили внимание на то, что хваленая память начала его подводить. Незадолго до переноса ставки фюрера из Восточной Пруссии на Украину, в Винницу, он заболел «тяжелым головным гриппом» (выражение доктора Морелля). При этом Гитлер жаловался на повышенную чувствительность к свету. В Виннице 22 июля 1942 года на фоне временного повышения кровяного давления у него возникли сильные боли в лобной области головы и произошло ухудшение зрения правым глазом, которое, однако, быстро восстановилось. Когда к концу 1942 года стала обозначаться сталинградская катастрофа, ответственность за которую нес только он один, началось усугубление также той симптоматики, которая впервые проявилась в середине 1941 года и вплоть до самого конца лишь прогрессивно усиливалась — речь идет об ограничении подвижности левой руки при содружественных движениях и жестикуляции, а также тремор левой кисти. Хайнц Линге, в течение многих лет бывший камердинером Гитлера, в своих воспоминаниях «Bis zит Untergang» («До последнего дня»), опубликованных в 1980 году, так рассказывает об этом: «В конце 1942 года, когда положение под Сталинградом стало угрожающим, у него появилась дрожь в левой руке. С большим трудом ему удавалось подавить ее настолько, чтобы это не было заметно чужим». К этому добавился гипокинез (снижение подвижности) правой руки. Нарушилась также и его прежде идеально прямая осанка, что однозначно констатировала Эллен Гиббельс на основе анализа кинодокументов.

Сегодня не подлежит сомнению, что после сталинградской катастрофы Гитлер уже не верил в победу и отметал всякую возможность прекращения войны только потому, что его единственной целью стало собственное выживание. Поэтому отныне его решения были направлены не на достижение победы, а на максимальное затягивание войны в надежде выиграть время. Когда ему стало ясно, что первая его цель — распространение немецкого господства на всю Европу, достигнута не будет, он, как, скорее всего, правильно полагает Хафнер, бросил все силы на достижение второй цели — истребления евреев. Если среди евреев кто-то ожидал, что с началом военных неудач Гитлера в 1943 году в их положении произойдут изменения к лучшему, то его ждало горькое разочарование. Гитлер не только не притормозил машину уничтожения, работавшую на полную мощность со времен конференции в Ванзее, но, наоборот, распорядился интенсифицировать сатанинский процесс и резко увеличить суточную норму истребления жертв. Фанатическая ненависть и жажда убийства были в нем столь сильны, что интерес к массовым убийствам, совершаемым по его приказу, порой был сильнее интереса к военным и политическим делам.

Циничный доклад врача концлагеря Дахау

Д-р медицины С. Paшep

Гауптштурмфюрер СС

Мюнхен, 17 февраля 1943 г.

Рейхсфюреру и начальнику немецкой полиции

г-ну Генриху Гиммлеру

Берлин

Принц-Альбрехт-Штрассе 8

Многоуважаемый рейхсфюрер!

В приложении направляю Вам краткую сводку результатов, полученных в опытах по разогреванию охлажденных людей животным теплом.

В настоящее время я работаю над экспериментальным доказательством того, что люди, охлажденные сухим холодом, могут быть вновь разогреты столь же быстро, как и люди, охлажденные за счет пребывания в холодной воде.