Диктаторы в зеркале медицины

Что же касается многоопытных членов политбюро, то они достаточно хорошо знали своего «вождя», чтобы усмотреть в удалении верных стражей звено некоего обширного стратегического плана. В «секретном докладе» на XX съезде партии Хрущев заявил открытым текстом: «Судя по всему, Сталин решил отделаться от старых членов политбюро. Он часто заявлял, что членов политбюро следует заменить… и следует предполагать, что он планировал уничтожение старых членов политбюро». Это подозрение подтвердило массированное вмешательство Сталина в ход двух политических процессов за рубежом — в Польше и Чехословакии, в ходе которых выяснилось, насколько сильно влияние Берии на умы зарубежных партийных руководителей. Это сразу же возбудило у Сталина подозрения в существовании очередного заговора. Сталин дал указание включить в тексты «чистосердечных признаний» обвиняемых фрагменты, дискредитирующие Берию. Однако через пражскую и варшавскую агентуру НКВД Берия своевременно во всех подробностях узнал о том, что против него замышляется. Теперь и Берии, и очень тесно связанному с ним Маленкову стало ясно; что выжить им позволят только самые решительные действия на пленуме ЦК, который должен был состояться сразу же после окончания XIX съезда партии, назначенного на октябрь 1952 года.

И действительно, на этом пленуме они не дали пройти предложению Сталина об отзыве шести членов старого политбюро — это явилось «первым в истории поражением Сталина в партии». Совершенно ошеломленный Сталин поставил теперь все на одну карту: будучи уверенным, что его верные соратники никогда не согласятся с тем, чтобы он оставил пост всесильного генсека, Сталин предложил пленуму освободить себя от этой должности. И тут произошло то, чего он не опасался даже в самом страшном своем сне: пленум без прений проголосовал за его отставку. Так свершилось второе и куда более унизительное историческое поражение Сталина.

Дочь Сталина Светлана так писала об этих знаменательных событиях октября 1952 года: «То, что он после XIX съезда партии дважды подавал в отставку, связано, скорее всего, с его болезнью». Действительно, к этому времени атеросклероз сосудов мозга зашел довольно далеко, проявлениями чего бывали галлюцинации и расстройство речи. По-видимому, именно по этой причине он лишь дважды очень коротко выступил на съезде — при открытии съезда и на заключительном его заседании. Но даже после десятиминутного выступления всем делегатам стало ясно, что его речь затруднена и беспомощна. Дочь Сталина, которая была непосредственным свидетелем распада его личности в это время, естественно, посчитала просьбы Сталина об отставке последствием болезни. Однако принятие пленумом отставки Сталина даже она восприняла как унижение и не решилась смириться с этим фактом, написав в своих воспоминаниях, что это предложение ее отца было «единогласно отвергнуто, как немыслимое». Правда, затем она добавила: «А хотел ли он действительно уйти в отставку?»

Сегодня нам достоверно известно, что на этом съезде Сталин оставил пост генерального секретаря по собственной просьбе. В этом можно убедиться, обратившись к Советскому энциклопедическому словарю, издание 1955 года, или к справочному указателю к Полному собранию сочинений Ленина, где в статье «Сталин» написано следующее: «С 1922 по 1952 год Генеральный секретарь Центрального Комитета партии, далее до конца жизни секретарь ЦК». Таким образом, в октябре 1952 года Сталин стал одним из десяти секретарей ЦК, а прежние его функции принял на себя Маленков, но теперь уже эта должность назвалась не Генеральный, а Первый секретарь Центрального Комитета.