Диктаторы в зеркале медицины

Подобное восприятие матери как преданной служанки мужа, которая никогда не отваживалась обратиться к нему иначе, как «дядя Алоиз», возможно, и сформировало у Гитлера в дальнейшем презрительное отношение к женщине и «глубокий антиженский аффект». Однако в то же время мать должна была послужить для него прообразом женственного. Возможно, что этот прообраз побудил его дать в «Майн Кампф» такую характеристику масс: «Сознание широкой массы не воспринимает ничего слабого и половинчатого. Подобно женщине, душевное восприятие которой определяется не столько абстрактным разумом, сколько не поддающейся определению чувственной тоской по дополняющей ее силе, и поэтому она предпочитает покоряться сильному, нежели покорять слабого, масса любит повелевающего ею больше, чем выпрашивающего у нее. Поэтому учение, которое не терпит рядом с собой никакого иного, устраивает ее больше, чем разрешенная либеральная свобода. Масса не знает, что с ней делать, и даже ощущает себя в какой-то степени брошенной на произвол судьбы. Наглость духовного террора столь же мало доходит до сознания массы, как и подавление ее человеческих свобод, и она ни в малейшей степени не догадывается о бредовой внутренней сущности такого учения. Она в состоянии увидеть только беспощадную силу и грубость ее целенаправленных проявлений — перед такой силой она в конце концов склоняется навсегда». Вряд ли возможно дать более точную характеристику покорной матери Гитлера, которая своим фрустрирующим поведением еще в детстве внушила ему, что победа достигается только беспощадной грубой силой. Его извращенные сексуальные наклонности также свидетельствуют о том, что в детстве между ним и матерью едва ли существовала теплая и безоблачная близость. Трудно представить, чтобы мужчина, испытавший в детстве нежную материнскую любовь, мог впоследствии оказаться в плену садомазохистских влечении, на которых мы еще остановимся ниже.

Связь с матерью, в основе которой лежала безграничная вседозволенность, немало способствовала развитию крайнего нарциссизма Гитлера и характерной для него пассивности. Мать никогда его не наказывала и лишь безмерно восхищалась им. Уже очень рано он пришел к убеждению, что он сам по себе «замечателен и ему для этого не требуется тратить никаких усилий». Если у него появлялись желания, то мать их выполняла, а если она пыталась возражать, то умело инсценированным приступом гнева он легко мог ее образумить. Подобная сверх-заботливость может вызвать у ребенка чувство окружения и потери самостоятельности. Ответом на эту ситуацию становится уход в себя и инкапсуляция. Нам известно, что такого рода связь с матерью затрудняет дальнейшую дифференциацию и интеграцию личности. В экстремальных случаях может возникнуть так называемое «желание убийства», направленное на насильственное расторжение связи между матерью и ребенком. Оно, в свою очередь, оставляет у ребенка неосознанное чувство вины, приводящее в действие защитные реакции, механизмы вытеснения и проекции различного рода — все это впоследствии нашло свое проявление в некоторых базовых чертах характера Гитлера.

Фаза обожествления завершилась в 1894 году с рождением брата Эдмунда, который вытеснил Адольфа с пьедестала единственного фаворита. Вопреки расхожим представления, это событие не было воспринято пятилетним Гитлером как появление конкурирующего элемента. Наоборот, «годом после рождения брата он насладился на всю катушку». Эрих Фромм попытался объяснить этот факт «злокачественной кровосмесительной привязанностью» к матери. Фромм пытается построить причинно-следственную связь между обожанием со стороны матери и развитием холодного, деструктивного характера с чертами явного нарциссизма, обосновывая это тем, что «до пяти лет фиксация Гитлера на матери была лишена тепла и сердечности, он оставался холодным и неспособным выйти за пределы оболочки нарциссизма, мать была для него не личностью, а обезличенным символом власти земли, судьбы и смерти. Это позволяет понять, почему рождение брата не стало причиной отхода, отдаления от матери. Если правда, что он действительно никогда в своих чувствах не был ей близок, то нельзя также говорить, что он от нее отдалился. Эта гипотеза могла бы также объяснить, почему Гитлер никогда не влюблялся в фигуры материнского типа и почему на место связи с реальной, пережитом как личность, матерью стала связь с кровью, почвой, расой и, в конечном итоге, с хаосом и смертью». Для того, чтобы эти рассуждения стали более понятными, следует кое что пояснить. «Кровосмесительная привязанность» — это совершенно нормальное явление. Если маленький мальчик испытывает сексуальное влечение к матери, то это говорит лишь о том, что он воспринимает мать как личность и как женщину. Такого рода привязанность принимает патологический характер только тогда, когда она не исчезает в период полового созревания. При подобном невротическом развитии событий мужчина навсегда остается зависимым от матери и от заменяющих ее личностей.