Диктаторы в зеркале медицины

Столь явная готовность к самоубийству многих женщин, имевших близкие отношения с Гитлером, — Ева Браун также дважды предпринимала попытку самоубийства — кажется удивительной, если учесть, что, по сообщениям Ханфштенгля и Шпеера, Гитлер даже в зрелые годы в отношениях с женщинами проявлял исключительную робость. Он сам говорил, что в юности был очень робок и лишь издали и в основном лишь тайком обожествлял в мечтах хорошеньких белокурых девушек, например, свою горячо обожаемую юношескую любовь Стефани из Линца. Даже в Вене он был очень скован и так и не набрался мужества каким-либо образом выразить свои чувства. Но в другом месте мы узнаем, что в венские времена до 1913 года ему встретилось «много красивых женщин» и можно определенно предположить, что в венский период он неоднократно вступал в контакт с лицами женского пола для удовлетворения полового влечения. По данным опроса, проведенного в Вене перед первой мировой войной, 75 % молодых людей совершили свое первое половое сношение с проститутками. Примерно у 20 % других это произошло с домашней прислугой или с официантками. Поэтому вполне однозначно следует толковать переданное Генри Пиккером высказывание Гитлера, сделанное им в 1942 году о том, что он «лишь потом узнавал обо многих девчонках, в основном официантках… что они к тому моменту уже были матерями внебрачных детей».

И после войны он, подобно многим бывшим фронтовикам, спешил наверстать упущенные возможности для сексуальных контактов и в начале двадцатых годов приобрел в Мюнхене славу настоящего бабника. Приятели порой называли его «королем Мюнхена», и считалось, что самые красивые и состоятельные женщины города были у его ног. Недаром же газета «Мюнхнер Пост» за 3 апреля 1923 года писала, что «втрескавшиеся в Гитлера бабы» занимали или даже дарили ему деньги, а также «делали взносы не только наличными».

Ко второй категории относились хорошенькие, молодые, в основном полногрудые женщины, которые умели терпеливо оставаться на заднем плане и подчиняться его желаниям. В сексуальные отношения он вступал только с женщинами этой группы, к которой принадлежали Гели Раубаль и Ева Браун. Гитлер вообще был ценителем женской красоты. После 1933 года эту его склонность поддерживал Геббельс, ловко устраивавший встречи наедине, например, с Гретль Слецак, дочерью Лео Слецака, или с актрисой Мади Раль. Дошло ли при этом до сексуальных контактов, остается неизвестным.

Анжела Раубаль, которую все называли Гели, была дочерью сводной сестры Гитлера Анжелы. Сестра вела хозяйство в дачном доме Гитлера в Оберзальцберге. Ее дочь, учившаяся в Мюнхене, поселилась в комфортабельной 9-комнатной мюнхенской квартире своего дяди Адольфа на Принцрегентенплац, которую он приобрел в 1929 году. Так возникла кровосмесительная связь, ставшая самой большой любовью в жизни Гитлера. По словам фотографа Генриха Гофмана, Гели Раубаль была «милой молодой женщиной, безыскусность и беззаботность которой вызывали всеобщую симпатию». По словам дочери Гофмана Генриетты (фон Ширах), Гели была «простоватой, милой, полногрудой, немного ехидной и задиристой». С самого начала Гитлера потянуло к ней. Вначале он сохранял при посторонних роль дяди, но вскоре уже и не пытался всерьез скрывать своих попыток добиться ее благосклонности. Он «всюду следовал за ней, как ягненок» и усердно старался прочесть любое желание в ее глазах. Не желание поплавать в озере Химзее «было для него важнее, чем самое важное совещание», и, к прискорбию своих партайгеноссен, он иногда давал себя уговорить сопровождать ее в походы за покупками. Уезжая из города, он отряжал двух сопровождающих для ее охраны, которые тенью следовали за ней повсюду. Когда Гофман осторожно намекнул Гитлеру, что подобное ограничение личной свободы рано или поздно сделает столь жизнерадостную молодую даму, как Гели, несчастной, тот резко ответил: «Я никогда не допущу, чтобы она попала в руки какого-нибудь мошенника или авантюриста… Я люблю Гели, я мог бы даже на ней жениться». В отличие от других связей Гитлера, например, с Марией Райтер или позже с Евой Браун, в этой тайной связи со своей племянницей Гели ревновал всегда он, и он был послушен ей во всем.