Диктаторы в зеркале медицины

Из воспоминаний «Путци» Ханфштенгля мы можем кое-что узнать об отношениях Гитлера с женщинами и о его сексуальной жизни, хотя тех фактов, которыми мы располагаем, недостаточно для построения подробной картины его сексуальной практики. Есть, однако, все основания согласиться с Эрихом Фроммом в том, что, с большой вероятностью, «природа сексуальных интересов холодного, робкого человека с садистскими и деструктивными наклонностями, подобного Гитлеру, была в основном извращенной… и его сексуальные желания в отношении женщин социально более низкого типа в основном сводились к вуайеристским, с анально-садистским оттенком». Что касается кровосмесительной связи Гитлера с Гели Раубаль, это подтверждается сообщениями и высказываниями отдельных свидетелей-современников. Сама Гели однажды весьма многозначительно сказала подруге: «Мой дядя — чудовище. Невозможно представить себе, чего он от меня добивается». Сообщение Франца Ксавера Шварца, бывшего казначея НСДАП позволяет догадаться, какого сорта были «чудовищные поползновения» дядюшки. Шварц, в частности, говорил, что Гитлер подвергся шантажу со стороны некоего человека, завладевшего порнографическими рисунками, на которых Гитлер изобразил Гели в позах, «которые отвергла бы любая профессиональная натурщица». Судя по всему, позднее Гитлер нанес аналогичную травму Еве Браун, поскольку она жаловалась в письме подруге, что должна позировать своему «фюреру» порой в почти неприличных позах. В случае Гели Раубаль извращенные желания Гитлера, похоже, заходили дальше разглядывания ее тела в компрометирующих положениях, если, конечно, правда то, что сообщает Иорберт Бромберг: «Для получения полного сексуального удовлетворения Гитлеру было необходимо, чтобы женщина, сидя на корточках над его головой, помочилась ему на лицо». В медицине такого рода необычная сексуальная практика называется уролагнией — половое извращение, при котором имеет место повышенный интерес ко всему, что связано с мочеиспусканием, и при котором всегда существует сложное переплетение садизма с мазохизмом. Уже Вальтер Лангер, составляя психограмму Гитлера, обратил внимание на подобный перенос сексуального инстинкта на органы, которые обычно обладают опосредованными сексуальными стимулами. Если таким эрзац-органом становится глаз, то созерцание становится сексуальным действием, и похоже, что именно это произошло с Гитлером. И действительно, согласно различным свидетельствам, уже в первые «годы борьбы» ему в Берхтесгаден привозили молоденьких девушек, и он с большим удовольствием рассматривал их в обнаженном виде. И позднее он никогда не мог досыта насмотреться на стриптиз, за которым наблюдал в бинокль.

Бромберг попытался на основе доступных фактов о причинах сексуальных страхов и характерных контрмер Гитлера проследить возникновение присущих ему извращений. При этом он счел, что сильный страх перед кастрацией и страх перед женским половым органом сыграли решающую роль в том, что Гитлер предпочитал созерцать, а не действовать, и что его возбуждал вид вульвы не столько спереди, сколько сзади. В этом смысле можно также понять замечание Рема, сделанное им как-то в присутствии Гитлера: «Он думает о деревенских девках, когда они, работая в поле, наклоняются так, что можно видеть их задницы. Вот что ему нравится, особенно если они большие и круглые. Вот это половая жизнь Гитлера. Ну и мужик!»

Своим шокирующим опытом с «дядей Адольфом» Гели Раубаль поделилась, по-видимому, не только с подругой, но и с некоторыми другими доверенными лицами, например, с Отто Штрассером, соратником Гитлера с первого часа В отчаянии от странных требований и чрезмерной опеки ревнивого дяди, из-за которой она практически не могла завести никаких знакомств, она начала интрижку с шофером Гитлера Эмилем Морисом, которая, однако, была быстро раскрыта бдительным дядей. В ответ на угрозы Гитлера Морис пригрозил, что в случае необходимости свяжется с газетой «Франкфуртер Цаитунг» и проинформирует общественность об интимной жизни фюрера, который выставляет себя перед общественностью аскетом и образцом высокой нравственности. После этого Морис получил зц молчание двадцать тысяч марок, после чего смог стать владельцем магазина и независимым человеком, а Гитлер счел инцидент исчерпанным. Напряжение между Гели и ее дядей, тем не менее, продолжало нарастать, и дело кончилось тем, что наутро после бурной ссоры 17 сентября 1931 года Гели покончила с собой, выстрелив себе в сердце из пистолета.