Диктатура пролетариата

Впрочем, всё это – больше программа, нежели реальность. Большинство вузов с упомянутыми указаниями не считаются и устанавливают четырёх-пятилетний срок обучения. Но несмотря на это, пока едва ли возможно избежать (по крайней мере временного) падения уровня образования вузовской молодёжи, поскольку в игру сейчас вступают пролетаризированные кадры, получившие образование в основном у «маргариновых профессоров» всё той же системы пролетаризации. Противовес может появиться только вместе с новыми духовными и мировоззренческими течениями, приносящими новый взгляд, новые лозунги и связанные с этим новые требования: свободы труда, свободы знаний, свободы мышления, свободы мнений – среди самих студентов.

Ещё до того как новые группы обучающихся при коммунистической системе окончат вузы и выйдут в большом количестве во взрослую жизнь, можно сделать некие выводы о качестве результатов. Мне привели примерно следующую цитату торжествующего комиссара народного просвещения г-на Луначарского: «Мы стремились сотрудничать с вами, с интеллигенцией, но вы отвернулись от нас. Что ж, мы создали новую интеллигенцию, нашу, нашей партии, с нашим мировоззрением».

«И какова же, собственно, эта “новая интеллигенция”, которая играет в провинции особую роль? – заметил один человек с университетским образованием, юрист из провинции. – Полуобразованная или совершенно малообразованная прослойка, находящаяся во власти “максим” классовой борьбы, но не в состоянии хотя бы кое-как справляться с полагающимися в соответствии с их должностью задачами».

Не очень-то хорошее предзнаменование для того значительного числа студентов, которые по окончании вузов должны приступить к государственной службе.

* * *

Но вернёмся к моральной обстановке и, соответственно, к мировоззрению студентов. Какой у них настрой – за господствующую систему или против неё? Можно ли обнаружить какую-то реакцию на происходящее, ростки чего-то нового? Объективное мнение на этот счёт составить, разумеется, непросто.

О числе учащихся с коммунистическими воззрениями, выраженными в большей или меньшей степени, один рассудительный и трезво мыслящий коллега, держащийся в стороне от политики, высказал следующее суждение, касающееся главным образом 1-го Московского государственного университета (в целом продолжающего деятельность прежнего Московского университета). Число это довольно разнится в зависимости от факультета. Если среди малых групп студентов, изучающих филологию, языки и историю литературы, коммунистов крайне мало, то на факультете точных и естественных наук, где обучается примерно 5 000 студентов, их число достигает порядка 10 %, а среди медиков в Москве их может насчитываться, пожалуй, даже около 30 %. Названное различие связано с тем, насколько строго были соблюдены правила коммунистического режима при приёме абитуриентов, после того как свободный ранее доступ к высшему образованию для старых кадров был значительно усложнён.

Для значительной части этих «коммунистов», однако, политические интересы остаются где-то на заднем плане, даже при наличии убеждённой и искренней веры – или, возможно, как раз по этой причине. У них другие дела. И можно заметить, что зачастую эти студенты относятся не слишком благосклонно к проводимой сейчас коммунистами политике. Тем больше стараются их товарищи-карьеристы, образующие «ячейки» в университетах и других учебных заведениях: партийные жандармы, шпионы, доносчики, обладающие преимущественным правом и полномочиями на получение стипендий и другой экономической поддержки, различными привилегиями – сподручные отвратительной тирании; дети Израиля и другие иностранцы играют здесь главенствующую роль. Их назначают «кандидатами» от общества коммунистических студентов учебного заведения, но выбор должен быть подтверждён затем органами коммунистической партии.

Понятно, что из-за этой вредоносной системы и продолжающегося духовного террора противоположным течениям сложно выбраться на поверхность, пока они не наберут достаточной силы. Но я слышал из многих источников, что полностью или наполовину убеждённые представители коммунистической молодёжи всё больше приближаются к «консервативно» мыслящей части интеллигенции. Люди уже не столь сильно сбиты с толку доктринёрством, которому были сильно преданны такие лидеры, как Ленин, Троцкий и т. д. Да и в целом не так уж тщательно подходят к этому вопросу – вступают в злополучные объединения коммунистической молодёжи, если встаёт вопрос о сохранении места в учебном заведении, лавируют и изображают из себя коммунистов, если потребуется. Политическое имя используется как пропуск – это проявление всё той же беспринципности, которая присутствует и в других сферах жизни, той же нехватки норм приличия, оппортунизм, который для многих представляется самым опасным, что только есть в теперешней России.