Дилемма волшебника

— Ох, мамочка… «прогуливаться»?! Белая дыра чуть не похоронила меня под тоннами всяких штуковин, меня чуть не съела гигантская белая акула, а Одинокая Сила всего-то пыталась расщепить меня на атомы, швырнула в меня небольшую звезду и натравила на меня перитонов! А Дайрин прогуливалась даже по гораздо более веселым местам, чем я.

Уж водится за ней такое. Волшебство — это не одно сплошное приятное приключение.

Ладно… Мне надо отвлечься.

Мама внимательно посмотрела на Ниту.

— Ты извини, если тебе кажется, что я недостаточно серьезно воспринимаю волшебство.

Мне все еще тяжело свыкнуться с этой мыслью. Но, дорогая… Если оно причиняет столько боли и страха… почему ты просто не бросишь все это?

Нита встряхнула головой, не зная с чего начать. Этот подъем, когда ты заставляешь законы вселенной действовать так, а не иначе, имея в своем распоряжении только Речь и намерение изменять; знать, что за песнь поют киты, и петь вместе с ними; смотреть с неба на весь мир и иметь возможность его изменить; и знать, что даже в Речи не хватит символов, чтобы описать все это. А еще — помогать другим, особенно если у тебя есть партнер.

— Это далеко не всегда причиняет боль, — ответила Нита, — в волшебстве столько всего потрясающего! Вспомни хотя бы, как мы брали тебя с собой на Луну.

Взгляд мамы как будто сфокусировался на какой-то далекой точке в прошлом.

— Да, — прошептала она и посмотрела Ните в глаза. — Ты знаешь, милая, иногда я просыпаюсь, и мне кажется, что это был всего лишь сон. А потом входит Дайрин, и за ней семенит ее компьютер.

Нита улыбнулась.

— Да, именно как тогда на Луне, мам. Да и здесь тоже. Жизнь на Земле не статична, новые виды возникают каждую минуту. И мы должны быть здесь и для них, чтобы помогать им выжить и укорениться.

— Новые виды жизни, — прошептала мама.

— Ага, они всегда находят себе лазейку, — ответила Нита.

«Как и смерть», — холодно прошептало ей что-то на задворках сознания.

Нита сглотнула.

— Все это уравновешивает боль и страх, даже если и приходится ради этого потрудиться. Но понимаешь, мам, на то, чтобы волшебники были теми, кто они есть, тратится масса энергии. Мы все в ответе за Жизнь, и именно поэтому способны колдовать. Если ты просто используешь Силу по пустякам, когда все в порядке, а потом решаешь что трудная часть волшебства тебе не по нраву и просто отказываешься… — Нита склонила голову, — если ты сделаешь так, все начнет умирать чуточку быстрее. И такое уже не раз бывало. «Волшебство не живет в не желающем сердце». Но иногда… иногда бывает очень сложно продолжать желать.

— Как сейчас, — ответила мама.

— Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока эта штука убивает тебя, — сказала Нита на Речи, на котором если и возможно, то очень неразумно лгать.

Ее мама вздрогнула.

— Я поняла тебя. Хоть ты и схитрила, заговорив на языке, которого я не знаю.

— Но ты знаешь его… — сказала Нита. — Он известен всем. В определенном смысле он понятен даже раковым клеткам… и я сделаю все возможное, чтобы донести до них, что они делают с тобой.

Нита старалась казаться уверенной в своих силах.

Ее мама взглянула на нее.

— Так вот почему ты выглядишь такой усталой.

— Эм, да. Когда проводишь некоторое время в одной из других вселенных, которое ты не проводишь здесь… это слегка выбивает из колеи.

— Надеюсь, мне не нужно спрашивать тебя насчет того, делаешь ли ты домашние задания, — сказала ее мама.

Нита сглотнула.

— Мам, сейчас у меня есть только те задания, которые поважнее.

Мама промолчала и тихо спросила:

— Дорогая, что, если то, что ты собираешься сделать…

«… не сработает» — Нита и сама могла закончить фразу.

— Мамочка, пока мы не попробуем, не поймем, возникнут ли проблемы. Пусть врачи делают, что должны. Лучше, чем ничего.

— Это поможет тебе выиграть немного времени?

Улыбка у Ниты вышла слегка болезненной.

— Я уже потратила слишком много времени, — ответила она. — Теперь веду счет каждой секунде.

Тут же одна из медсестёр просунула голову в дверь:

— Миссис Каллахан, ваши лекарства…

— Лаура, это может подождать полчасика? Мне нужно пообщаться с мужем и другой дочкой, и мне бы хотелось быть в состоянии говорить с ними по-английски, хотя бы недолго.

Медсестра посмотрела на часы.

— Я посмотрю. Мне кажется, проблем не будет, — и вышла.

— Она приходила с лекарствами от приступов?

Мама поморщилась.

— Уже не только они, дорогая. Глаза меня беспокоят, и приступы головной боли всё сильнее. Врачи пытаются запретить мне читать, но если я останусь без книг, то скоро тут совсем свихнусь. Сделай одолжение, найди Дайрин, я хочу поговорить с ней немного, пока папа не вернулся.

По маминому лицу пробежала судорога, которую она не смогла скрыть.

— Что-то не так с биопсией? — спросила Нита.

Мама закрыла глаза, и Нита почувствовала страх, который передался и ей.

— Да, — ответила мама. Нита даже не осмелилась спросить, ждать ли чего-то хорошего.

Она знала.

— Пойду найду её, — сказала Нита. Но продолжала держать руку мамы в своей.

— Мама, — сказала она, — я так это ненавижу.

— Я тоже…

— Всё, чего я хочу — чтобы ты вернулась домой.