Дилер реальности

Я лежу в темноте квартиры, пытаясь нащупать внутри себя ощущение абсолютной реальности недавнего сна. Но был ли это мой сон? Припоминаю детали. Я отчетливо помню вкус десерта… несмотря на то что я всю жизнь сторонился сладкого. Но во время этого трипа я его пробовал — по своей ли воле? Или кто-то, чьему воображению я подчинялся, как это было в лесу, не знал обо мне таких мелких подробностей?

В одном я был уверен: по чьей бы воле я ни действовал в этом сне, прекратил его я по своей собственной.

0032

Мы встречаемся с Линн в баре на границе промзоны и торгового кластера. Этот район давно облюбовала неформальная молодежь, и пятничным вечером в заведении полно странного вида юношей и девушек. Есть здесь компьютерные гики в футболках с дурацкими надписями, малолетние оторвы с неоновым пирсингом на пол-лица, киберфаны с имплантированными гаджетами, угрюмые некротики в черных балахонах и разношерстные представители других субкультур, мною неопознанных. Бар переполнен, и нам только чудом удается найти столик у окна, из которого открывается вид на испещренную граффити заводскую стену и группу подростков в ярких майках, закидывающихся электронными наркотиками с планшета. Татуированная официантка весом в центнер приносит нам пару коктейлей бирюзового цвета. Линн кажется погруженной в свои мысли.

— Чем будем заниматься сегодня? — интересуюсь я, когда мы приканчиваем напитки.

— Тут неподалеку открывается новый клуб, — отвечает она. — Называется «Крест».

— Странное название. Дискотека для подростков? — киваю я в сторону обдолбаных фриков за соседним столиком.

— Откуда я знаю! Я же говорю: новый клуб. Сходим туда, и сам все увидишь.

Не могу сказать, что меня прельщает перспектива переминаться с ноги на ногу под оглушительную музыку. Однако подозреваю, что за деланым безразличием Линн кроется какой-то секрет. Мы берем такси и оказываемся возле «Креста» спустя полчаса.

Ночной клуб расположен в здании бывшего католического костела, который бросается на меня из воспоминаний детства. Я узнаю его потемневшие стены и выложенную овальными булыжниками дорожку. Статуи двух святых все еще стоят в нишах у входа, но теперь разрисованные неоновыми красками. Я с удивительной яркостью ощущаю свое детское благоговение и страх перед ними. Конечно, приюта моего детства, который раньше находился с правой стороны от костела, теперь нет и в помине. Сгоревшее здание сменила подслеповатая постройка, похожая на автоматический склад. А вот длинный одноэтажный дом слева, когда-то служивший нам воскресной школой, так и стоял, лишь еще больше врос в землю и окутался плющом. Перед костелом находилась мотопарковка. Знак парковки автомобилей указывал за здание костела. Там, в сгущающихся сумерках, угадывалась группа обветшалых зданий, по стенам которых проползали фары паркующихся машин.

Задерживаюсь на несколько минут, настолько я удивлен как совпадением, так и своими эмоциями. Я не бывал здесь больше двадцати лет, но, оказывается, был привязан к этому месту куда больше, чем полагал. Настолько, что вывеска ночного клуба в виде неонового креста из слов «DRINK» и «DANCE», пересекающихся на букве N, задевает меня, подобно тому, как святотатство оскорбило бы верующего.

Линн оглядывается на меня:

— Идешь?

— Сейчас.

Мне не хочется ничего ей говорить про это место. Но и ощущение чего-то значимого, связанного с ним, тоже не хочется отпускать. Я пытаюсь стряхнуть его и иду к высоким резным дверям.

Мы попадаем в помещение, в котором о прежней функции напоминает лишь планировка, но не дизайн. Стены просторного зала выкрашены в матовый черный, колонны — в ярко-розовый, в первом нефе разместили лаунж-зону с разномастными диванами и креслами, а во втором — подсвеченный снизу танцпол. Диджей расположился на втором ярусе — на хорах, а в боковых нишах, где прежде были установлены фигуры святых, в лучах стробоскопа теперь извиваются полуголые танцовщицы. Высоко под куполом построены комфортабельные VIP-ложи, куда ведут кованые витые лестницы, устланные, подобно пути к алтарю, красными ковровыми дорожками.

Несмотря на раннее время, в клубе много людей — компания здесь собралась довольно разношерстная: мажорная молодежь в дорогих тряпках и агрессивные фрики с увеличенными зрачками, упитанные папики с молодыми любовницами и ярко накрашенные проститутки, прочесывающие периметр в поисках клиентов.

— Ну, как тебе обстановка? — спрашивает Линн.

— Кажется, я уже староват для всей этой движухи. — Я стараюсь скрыть от нее наплыв воспоминаний.

— Ворчишь ты и вправду как старик.

— Раньше я ходил в клубы, чтобы подвигаться, потом — чтобы снимать девчонок. А теперь — даже не знаю зачем. А ты?

— Что я?

— Ты что здесь делаешь?

— Тебя сопровождаю.

Ах да, эскорт-сервис. Иногда я расслабляюсь и забываю, что Линн — не моя подружка, а приставленный ко мне Хароном профессионал. Я перевожу взгляд со стайки бьющихся в экстазе старлеток на хоры, где шаманит диджей в алеутской маске. И тут замечаю вверху зала пару знакомых лиц — это Рамбан и Катрин.