Ханна остановилась там же, где стояли другие. Движением, отработанным более тридцати раз, сестра Евдокия протянула ей карту — среднюю, не очень тонкую и не слишком толстую, что есть — то есть, подумала Анастасия и почувствовала жгучее желание заглянуть внутрь, посмотреть, как описана Ханна в ее никому не известной болезни, совсем мимолетное желание, неожиданно и внезапно растворившееся и перешедшее в озабоченность после слов Ханны:
— я ее не возьму, сестра Евдокия, она мне не нужна, — сказала Ханна,
— вы ошибаетесь, Ханна, куда бы вы ни поехали… — стала отвечать сестра Евдокия, но Ханна прервала ее,
— я никуда не поеду, сестра Евдокия,
— но поймите, мы с сестрой Ларой не можем взять на себя такую ответственность…
— я и не хочу, чтобы вы брали на себя ответственность, я под свою собственную ответственность отказываюсь брать свою карту,
сестра Евдокия явно растерялась, ее глаза опустились вниз и голос дрожал, когда она произнесла,
— в конце концов… вы можете ее выбросить, сжечь… вон море, оно такое большое, оно растворит вашу карту… и ничегошеньки не останется…
— вы не понимаете, сестра Евдокия, я отказываюсь ее брать, это не технический вопрос,
— вы даже не хотите ее посмотреть?
— нет, мне всё равно, я останусь здесь навсегда.
— но вы же знаете, только доктор решает это,
— да, но его нет, чтобы решить.
… его нет, некому решать.
Анастасия повторила это вслух, но на этот раз совсем не удивилась своему голосу, он показался ей вполне к месту, и убрала руку с глаз. Солнце на миг ослепило ее, и горизонт утонул в искрящемся мраке, но потом пейзаж вернулся на свое место, и она увидела, что ее тень отодвинулась на целую пядь от нее и без малейшего сомнения передвигается от раньше-сейчас-и-что-будет медленно, ряд за рядом, увязывая процесс припоминания до одного мгновения, которое она могла бы назвать решающим,
может быть, Ханна могла бы сказать ей и объяснить, может быть, нужно сейчас же ее найти, она ее найдет, но в этот момент в тишине наступило изменение.
обернувшись назад, она увидела ее точно в тот миг, когда она оторвалась от калитки, подбежала к ней и неожиданно кинула ей мячик на грудь,
— посторожите мой мячик, ладно? я хочу спуститься вниз…
сказала и не стала дожидаться ответа, не оставив ей время для выбора,
— здесь нельзя спускаться, Виола, это опасно,