Димкина ракета

— Конечно! — ответил сеньор Подлюччио. — Народ жаждет возмездия! И требует награды тому, кто помог изловить разбойницу, — вам, принц! Ведь если бы не вы, вряд ли нам удалось бы так быстро напасть на ее след. От лица его величества я счастлив сообщить, что вы награждаетесь орденом «Легавого Пса» с аксельбантами. — Сеньор Подлюччио взял со стола большой ларец и подал его королю.

— Подойдите ко мне, принц, — сказал Ишак Четвертый, вынимая из ларца сверкающую алмазами бляху.

— Ваше величество! — упрямо сказал Димка. — Не надо мне ордена. Отпустите Аниту!.. Ну пожалуйста!

— Вы слышите, Подлюччио?! — взвизгнул король. — Он отказывается от наших наград!

— Принц просто капризничает, — пояснил сеньор Подлюччио. — Он, наверное, нездоров.

— Я здоров! — крикнул Димка. — Я абсолютно здоров!

— Это у него пройдет, — продолжал сеньор Подлюччио. — Это у него нервы, ваше величество. До чего же нынешние принцы нервные стали!

Ишак Четвертый хлопнул в ладоши:

— Эй! Слуги! Уложите принца в постель и немедленно привезите к нему старого барана Корнелиуса. Да скажите, чтобы лечил хорошенько: за жизнь нашего принца он отвечает головой!

Димка отчаянно отбивался, лягался, кусался и, глотая слезы, требовал, чтобы его отпустили, но слуг было много, и им удалось исполнить приказ короля. Когда во дворец привезли Корнелиуса, мальчик уже лежал в постели.

— Что с вами, ваша светлость? — спросил Корнелиус, входя в опочивальню. Димка заплакал, стискивая кулаки в бессильной ярости:

— Они казнят ее! Негодяи! И Подлюччио, и Ишак Четвертый — все!..

— Ай-яй-яй! Как нехорошо! — закручинился сеньор Комарио, который ни на секунду не отходил от постели принца. — Вы только послушайте, Корнелиус, что он говорит, или нет, лучше не слушайте! Он, конечно же, бредит. Но даже в бреду такие речи кощунственны… Лечите его. Сделайте ему клизму! Или поставьте пиявок, в конце концов!

— Замолчи, подлец! — крикнул Димка сеньору Комарио. — Если бы я мог, я велел бы казнить тебя, а не Аниту!.. Корнелиус! Выгоните его отсюда! Ну пожалуйста!..

— Не могу, — со вздохом ответил старик. — Я только ученый… Всего лишь бедный старый ученый… — он достал склянку, налил в ложечку микстуру и упросил Димку выпить ее. Вскоре Димка заснул.

Ему снились звери с человеческими лицами. Они скалились, рычали, и он без труда узнавал в них Комарио, Подлюччио и Ишака Четвертого. А сам он стоял посреди этих зверей и зажигал спички, чтобы отогнать их. Но звери не уходили и все лезли и лезли к нему. Димка уже совсем отчаялся, но тут вдруг заметил, что от спички загорелась тяжелая штора. Стало светло. Пламя бешено плясало и билось в окне. Звери убежали, но теперь и Димке нужно было спасаться, однако ноги его словно приросли к полу. Огонь окружил его со всех сторон, стало трудно дышать, а он все еще не мог сдвинуться с места.

— Помогите! — закричал Димка и проснулся.

Наверное, была ночь, потому что в покоях горели свечи. Но и без них какой-то странный мерцающий свет проникал с улицы. В первое мгновение Димке показалось, что он еще спит и ему снится пожар. Но вот над ним склонилось лицо старого Корнелиуса.

— Проснулись, ваша светлость? — спросил ученый.

— Где я? — с трудом проговорил Димка. — Что это горит, и что это за шум на площади?

Корнелиус опустил голову.

— Вы у себя в спальне, принц, — тихо сказал он. — И сейчас вам лучше всего снова уснуть…

— Я не хочу больше спать, Корнелиус. Почему так светло?

— Это факелы, ваша светлость. Сейчас вечер, а там, на площади, — казнь…

Димка вскочил с постели, метнулся к окну и распахнул тяжелые шторы. На площади, освещенной неверным светом факелов, белел эшафот. По настилу, скрестив руки на груди в ожидании жертвы, разгуливал палач в красной одежде. А за частоколом пик гудела толпа придворных, слуг и дворцовой челяди.

— Кого это? — шепотом спросил Димка. — Кого казнят, Корнелиус?

Старик молчал. Только из глаз его выкатились и поползли по щекам две медленные слезинки.

— Аниту, ваша светлость, — прошептал он. — Дочь Каспара…

— Что же мы ничего не делаем, Корнелиус? — крикнул Димка. — Нужно спасти ее во что бы то ни стало!

— Теперь уже поздно, — медленно сказал ученый. — Теперь ей уже ничем не поможешь… Смотрите!

На площадь въехала повозка, запряженная четверкой лошадей. Лошади тащили большую железную клетку с толстыми прутьями. Там, в клетке, стояла маленькая девочка в белом платье принцессы. Это была Анита. Толпа смолкла. В наступившей тишине ясно слышался скрип колес и понукания возницы.

Димка спрыгнул с окна и рванулся к дверям. Но стоявшие за дверями охранники сомкнули свои пики при его появлении.

— Пустите! — закричал Димка. — Пустите меня! Да как вы смеете?! — Но солдаты стояли недвижимо. — Болваны! — крикнул Димка и бросился обратно.

Аниту уже поставили на эшафот. Окруженные сплошным кольцом охраны, со специального возвышения в углу площади за казнью наблюдали король Ишак Четвертый, Подлюччио, Комарио, генерал Дель Гадо и другие сановники.

— Сейчас бы сюда пулемет! — стискивая кулаки, прошептал Димка. — Хотя бы один пулемет! Я бы им показал!..