Динь. История одной волчицы (СИ)

— Ну, хорошо… — протянула Риона. Она знала, что стычки между волчатами, пробующими свои силы неизбежны. Она в детстве и сама дралась не раз. Но ей было сложно представить дерущуюся Динь, и потому она чувствовала, что здесь не все так гладко, как пытается представить ее дочь.

— Еще у меня появился друг! Его зовут Туам! — весело сказала Динь, виляя хвостом.

— Сын вожака? — Риона чуть наклонила голову и внимательно посмотрела на Динь.

— Ну, мааам, — протянула та. — Все сразу «сын вожака», «сын вожака». А он хороший, совсем не зазнается и даже заст… — тут Динь осеклась. Сказать «заступается» — означало выдать то, что ее кто-то обижал. А этого волчонку совсем не хотелось. — Застукал Авару за пением. Представляешь, он умеет петь… Правда, — Динь тихо хихикнула, — не очень хорошо…

И Риона, и Акуто посмотрели на волчонка укоризненно, но строгости в их взгляде не было.

— Ладно, — сказала Риона, все еще не избавившаяся от чувства, что Динь ей что-то не договаривает. — Пойдем домой. Сниму доспехи и наконец-то пообедаем по-настоящему.

Все ярче и ярче разгоралось на небе солнце, все сильнее и сильнее воздух пах весной, и стая начала оживать. Казалось, что жизнь в волчьем поселении не стихает ни на минуту. Охотники уходили и возвращались, волчата целыми днями носились друг за другом, играя в прятки и догонялки, а те, что постарше, осваивали азы воинской и охотничьей мудрости под строгим надзором мудрых наставников. Динь же почти все время проводила с Хельвингой. Каждый день она узнавали что-то новое: о цветах и травах, об облаках на небе и как предсказать по ним погоду, о повадках оленей и полярных лис, о том, как можно отличить ядовитую траву от целебной, и как сделать из яда лекарство. Они уходили с Хельвингой так далеко, что свою усталость во время самого первого путешествия Динь вспоминала с улыбкой. Теперь она так окрепла, что спокойно смогла бы сама добраться до страшного утеса Лапа Стерна, но Хельвинга строго-настрого запретила ей ходить туда одной.

Больше всего времени они проводили в тундре. Снег сошел уже почти везде, и из-под него проклюнулась первая молодая травка, а еще через несколько недель вся тундра стала напоминать огромное зеленое море. И все меньше в этом море для Динь оставалось безымянных островков.

— Нет, тебе рано, — говорила Динь, наклоняя острую морду к лиловым цветам кислинки, — вот придет время, ты станешь настоящей ягодой и тогда мы возьмем тебя с собой, к себе домой. Волчата будут морщиться и смешно высовывать языки, а я буду говорить, что ты — самая лучшая и самая полезная. Зимняя ягода весны. И они почувствуют, что весна действительно близко даже в самые жестокие морозы.

— А вот тебе, — обращалась она к желтому цветку сон-травы, — самое время отправиться с нами. Ты подрос, поумнел и перестал быть совсем ядовитым. Теперь ты очень сильный цветок. Мы будем давать по твоему лепесточку раненным охотникам, чтобы они могли спокойно спать и выздоравливать. Иди-ка сюда… Только аккуратнее…

И Динь выкапывала цветок вместе с корнем и осторожно, чтобы не пролить себе в пасть ядовитый млечный сок, обхватывала его зубами. У Хельвинги в такие моменты замирало сердце, но она не позволяла себе отнимать у ученицы ношу. Иначе Динь никогда не стать настоящим целителем.

— А это что за трава? — спрашивала она, чтобы отвлечься. И Динь, аккуратно положив сон-траву на землю, начинала вспоминать.

— Так, листики острые… Это олений сахар?..

— Ты не угадывай, — притворно сердилась Хельвинга. — Какой же это олений сахар, если у оленьего сахара листья с другой стороны серебристые и не такие узкие к концу?

— Мм… Тогда…

— Динь! — прикрикивала Хельвинга и волчонок принимался осматривать цветок со всех сторон. Он подмечал его запах, количество лепестков в соцветии, резьбу листьев, толщину и высоту стебля. И, в конце концов, подняв запыленный пыльцой нос, радостно возвещал:

— Это — ночной тихоцвет!

Хельвинга одобрительно кивала.

— И что с ним делать?

Динь лукаво смотрела на наставницу. Теперь, когда она узнала растение, ей ничего не стоило понять, в чем подвох.

— Ничего! — гордо отвечала она, посмотрев на Хельвингу. — У этого цветка нет никаких целебных свойств. Но зато, — торопливо добавляла она, — он очень красивый и хорошо пахнет, и для него получаются очень хорошие подстилки для больных.

Этому ее тоже научила Хельвинга. Искать применение любой траве, даже если она не являлась целебной.

Порой, в своих странствиях они встречали волков из других стай. Поначалу Динь смущалась таких встреч. Она казалась себе слишком маленькой и нелепой рядом с сильной мудрой целительницей. Но разговоры, которые Хельвинга вела с чужаками, были столь захватывающими, что мало-помалу Динь забывала о смущении и слушала их, открыв рот. Чужаки рассказывали о далеких местах, где Солнце восходит и заходит круглый год каждый день, где растут огромные, до самого неба деревья, а в зеленой траве может спрятаться взрослый волк — такая она высокая. Динь слушала эти рассказы как сказки, а Хельвинга то и дело задавала вопросы так серьезно, словно все это было правдой.