Динь. История одной волчицы (СИ)

— Ну, ты же Шестая, — отвечал Карван. — А они не жильцы на этом свете.

И дальше следовал долгий рассказ о том, что случилось с тем или иным рожденным Шестым волчонком. Это он, видимо, тоже узнавал от отца.

— А знаешь, почему Хельвинга взяла тебя в ученицы?..

— Да, — ответила Динь. — Потому что ей нужна была ученица, а я не хочу быть охотником или воином.

— Еще бы… — усмехался Карван. — На самом деле, она взяла тебя в ученицы, чтобы успеть спасти твою шкуру, если ты вдруг внезапно начнешь помирать.

И он падал на спину, закатывал глаза и хрипел, изображая удушье. Поначалу Динь пугалась и пыталась помочь ему, но все это было глупостью и притворством.

— Только, — говорил Карван, внезапно переставая задыхаться, — она еще не спасла ни одного Шестого волчонка. Ни одного… Вообще, я считаю, что это — безответственно — брать в целители волка, который может помереть в любой момент. И сама Хельвинга уже старая. Кто будет лечить стаю?..

Это не походило на слова Карвана, и Динь насторожилась. Явно он услышал это от кого-то из взрослых волков.

— Знаешь, что?! — не выдержала она в конце концов. — И я, и Хельвинга чувствуем себя прекрасно и умирать не собираемся! А еще я стану лучшим целителем среди всех, тебе ясно?..

И, отвернувшись, Динь продолжила собирать травы.

Но как бы не донимал ее своими придирками Карван, она ни разу не пожаловалась на него ни матери, ни Хельвинге, ни Туаму.

И Карван, чувствуя свою безнаказанность, становился все более жестоким. Скоро его злоба перестала ограничиваться только словами. Как в тот день, возле логова Хельвинги, он стал искать повод, чтобы напасть на Динь. Ему не удалось настроить против нее никого из волчат: те старались держаться подальше и от сына вожака, и от странной Шестой, которую, наверняка, ревностно охраняет Хельвинга. Но и в одиночку он был для юной целительницы самым настоящим кошмаром. Динь стала подниматься еще раньше, чтобы успеть набрать трав до того, как проснутся остальные волки, но работы было слишком много, и она не справлялась. И Карван снова и снова находил ее в тундре.

— А знаешь, я тут услышал историю о твоем отце, — сказал он. Динь напряглась и замерла. — Говорят, он вовсе не был славным охотником. Так, лучший из худших… Может быть… И, знаешь, как он умер?..

Динь повернулась к Карвану.

— Как вор! — самодовольно заключил тот. — Представляешь, этот тупица…

— Карван, — очень тихо сказала Динь.

— Этот тупица, — с нажимом повторил волчонок, — полез к нануку, чтобы украсть у него мясо. А когда нанук заметил его, он побежал. Но он был слишком глуп, чтобы выпустить мясо, и нанук догнал его. И когда он его догнал… он ударил своей огромной лапищей, и твой отец взлетел в воздух. И там нанук порвал его пополам, и вырвал его сердце из груди… Я даже не представляю, каким глупцом нужно быть…

— Карван! — крикнула Динь. Она выронила все травы и теперь тяжело дышала широко открытой пастью. Волчонок явно наслаждался ее гневом. — Ты омерзителен. Ты… ты настоящий Черный Волк!

Самодовольство во взгляде Карвана сменилось испугом, он удивленно посмотрел на Динь, а та наступала на него, медленно и решительно.

— Ты! Не чтишь память волков своей стаи! Ты делаешь больно другим, чтобы порадовать себя! Ты говоришь жестокие вещи, а от слов до дела не так много. Задумайся, Карван! Задумайся, начинали ли Черные Волки сразу с убийств, или, пока их клыки были слишком коротки, они были такими, как ты?! Неужели вожак не рассказывал тебе о Черных Волках? Неужели ты хочешь, чтобы они вернулись? Пришли в твою стаю. Вместе с тобой?!

Динь стояла нос к носу с Карваном, а тот даже не пытался ни воззразить, ни напасть.

— Возможно, для тебя это все лишь игра. Но играть в такие игры для честного северного волка — позор!

И, забыв подобрать рассыпанные по земле травы, Динь круто развернулась и убежала.

— Что случилось? — спросила Хельвинга, когда ее ученица вернулась с пустыми лапами. — Почему ты не выполнила урок?..

— Мне… — Динь хотела сказать, что ей нездоровится, но потом поняла, что такая ложь в логове целительницы раскроется очень быстро. — Мне встретился белый медведь, и я испугалась.

Авару внимательно посмотрел на волчонка, но ничего не сказал.

— Что же, — сказала Хельвинга. — Видимо, нужно предупредить стаю, чтобы они прогнали медведя.

Динь, представив, сколько охотников и воинов переполошатся из-за ее выдумки, поспешно возразила:

— Нет, не нужно… Он сам ушел. Не думаю, что он вернется.

Теперь уже Хельвинга внимательно посмотрела на свою ученицу, и Динь поняла: целительница знает, что она врет. Ее дыхание перехватило от стыда, но о своем разговоре с Карваном она решила никому не рассказывать ни за что.

К счастью, Хельвинга больше не стала задавать вопросов.

— Иди домой, — без малейшего упрека сказала она. — Отдохни. Завтра я пойду в тундру вместе с тобой.

— Динь, ты чем-то расстроена, — сказал Акуто, едва волчонок переступил порог пещеры. Это не было вопросом, это было утверждением.

— Акуто… — попросила Динь. — Расскажи о моем отце. Он правда хотел украсть еду у нанука?..

Стерн взъерошил перья.