Динь. История одной волчицы (СИ)

Динь посмотрела на Туама с недоверием. Нет, она слышала о том, что есть другие стаи, даже встречалась с одинокими путниками, принадлежащими им, и все-таки она впервые столкнулась с тем, что необъятные владения ее родной стаи закончились.

— Мы — самая северная стая, и, как гласит история — самая первая, — сказал Туам. — Все другие стаи — наши давние братья. Поэтому мы не враждуем. Но свои земли каждый охраняет ревностно, ведь это — добыча. Сейчас мы с тобой могли бы стать нарушителями границы и по головке нас бы за это не погладили. Вон, — он кивнул головой куда-то вдаль, — смотри.

Динь пригляделась и заметила стройный силуэт волка в туманной дымке. Силуэт шевельнулся, и Динь почувствовала на себе чужой напряженный взгляд.

— Это — страж границ. Сейчас он не подойдет к нам, потому что мы — на пустых землях.

— Пустых?

— Да. Чтобы волкам было сложно нарушать границы, вожаки собрались и придумали пустые земли — на этих землях никто не живет и не охотится, они ничьи. И они разделяют территории двух стай. Кстати, если добыча забежит на пустые земли, то ее нельзя будет убить, иначе другие стаи подумают, что мы пытаемся присвоить себе эту территорию и будет война.

— И эти правила соблюдают? Даже зимой?..

Туам замялся:

— Нет… Зимой это правило отменяется — слишком сложно поймать добычу. Но стая, которая убила дичь на пустых землях, должна отдать половину той стае, которая соседствует с ней по этим землям. Таков закон.

— А я вижу там редкий цветок, — вздохнула Динь. — На нашей территории он не растет. Вот бы показать его Хельвинге.

— Когда ты станешь целительницей, то сможешь собирать травы везде, где захочешь, — сказал Туам. — Отец рассказывал мне, что для целителей не существует границ. И еще, целителей нельзя обижать и убивать.

— Это я знаю, — кивнула Динь. — Хельвинга говорила мне. В конце этого лета я стану настоящей целительницей… если выдержу экзамен…

— А ко мне скоро прилетит Стерн и принесет доспехи. Мне ведь уже будет три года. А зимой я пойду к Сиянию, и там посмотрю в глаза злым духам.

— Туам… — Динь немного помолчала. — А как ты думаешь… Ко мне прилетит Стерн с доспехами? Или нет? Я ведь не воин и не охотник… Вдруг Великие решат, что доспехи мне не нужны?..

— Я думаю, что прилетит, — уверенно сказал Туам. — Хельвинга тоже целитель, но у нее есть и Стерн, и доспехи. Так что ты не должна волноваться. Мне бы хотелось узнать, каким будет мой Стерн. Наверняка, он будет очень храбрым и мудрым, и мы будем защищать друг друга всю жизнь.

Динь закрыла глаза, пытаясь представить своего Стерна. Наверное, он будет не такой ворчливый, как Авару, и такой же спокойный, как Акуто… А может быть, это вообще будет она, и тогда они с Динь станут подругами…

— Мне кажется, нам пора возвращаться, — вырвал ее из мыслей голос Туама. — Хотя, мы можем кого-нибудь поймать и идти дальше.

Динь вздрогнула.

— П-поймать?.. Что ты имеешь в виду?

— Ну, — Туам удивленно посмотрел на волчицу. — Найти добычу, убить ее, поделить и съесть.

Перед глазами Динь пролетела картина из детства: трепыхающееся тело обезглавленного зайца. Она судорожно вздохнула.

— Туам… Я… Я не охочусь.

— Почему? — спросил волк. Динь опустила голову.

— Я… Мне жалко добычу.

— Жалко добычу? — повторил Туам, и в голосе его послышалось такое неподдельное изумление, что Динь захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы избежать дальнейших объяснений. — И что, ты хочешь сказать, что ты ни разу никого не поймала?..

— Нет, — едва слышно прошелестела Динь, опуская голову еще ниже.

— Это бред, — убежденно сказал Туам, и, поднявшись на лапы, принялся ходить кругами вокруг поникнувшей волчицы. — Не знаю, что там творится в голове у вас, целителей, но охота — это не убийство слабых и невинных, как ты можешь думать. Это лишь способ жить, который дали нам Великие. У тех, на кого мы охотимся — свои способы жить. Быстрые лапы, верные крылья. Умение запутать свой след. Сколько раз я оставался голодным, только потому что ловкий заяц удирал от меня, оставляя хитрейшие следы. Потому что куропатка взлетала перед самым моим носом, стоило ветру лишь пошевелить траву над моей головой. Динь. Ты должна научиться охотиться. Это нечестно перед Великими и прежде всего — перед собой: есть еду, которую не ты поймала.

— Я не думала об этом так, Туам, — выдохнула Динь.

— Тогда подумай, — строго сказал он, и волчице внезапно показалось, что перед ней настоящий вожак. — Мы отнесем травы, а после проведем в тундре столько времени, сколько нам потребуется, чтобы ты поймала свою первую добычу.

Это было непросто. И потому, что Риона, отчаявшись сделать из дочери охотницу, совсем ничему не учила ее. Динь не наблюдала за охотой своей матери, не возилась в играх с волчатами, которые частенько изображали ловлю оленя, и так и не убила своего первого зайца. Но еще хуже было то, что Динь никогда не чувствовала себя несчастнее, чем на этих уроках.