Динь. История одной волчицы (СИ)

— Где мой Стерн?.. — с трудом спросил Карван, приняв от Динь очередную порцию воды. Хельвинга негромко хмыкнула.

— Дежурит снаружи. Знаешь, если у тебя болит голова, я бы не советовала его звать.

Карван покачал головой.

— Позови его, — попросил он. — Пожалуйста…

Хельвинга дернула плечом, словно собираясь возразить, но встретилась взглядом с Карваном и молча вышла. Через мгновение Декстери вихрем ворвался в пещеру и неуклюже приземлился рядом со своим Хранимым.

— Я… — начал было он, но Карван перебил:

— Ты ни в чем не виноват… Совсем.

Декстери беспомощно раскрыл клюв, словно пытаясь что-то сказать, но потом молча уткнулся головой Хранимому подмышку. Карван серьезно посмотрел на Хельвингу:

— Я смогу охотиться?..

Целительница отвела взгляд. Динь, вернувшаяся в логово в третий раз, замерла у входа.

— Скажи… правду…

— Вряд ли, — ответила Хельвинга.

— И, хорошо, — неожиданно сказал Карван. Заметил Динь и улыбнулся. — Я хочу сказать тебе кое-что… Но только тебе… И ты никому не расскажешь… ладно?..

Хельвинга напряглась. Динь кинула на нее встревоженный взгляд.

— Карван, если это касается твоего здоровья, то я не могу тебе обещать…

Волк мотнул головой.

— Нет… Это другое… Подойди ко мне…

Динь подошла и наклонилась над волком. Его горячее дыхание обожгло ее ухо, но меньше, чем его слова:

— Динь… они такие же, как мы…

— Кто? — спросила волчица, уже зная ответ.

— Олени, — выдохнул Карван и закрыл глаза.

— Что с ним? — встревоженно спросила Динь у Хельвинги. Та прислушалась к дыханию волка.

— Все хорошо… он спит. Теперь он должен поправиться.

Теплые краски лета померкли для Динь, да и казалось — для всей стаи. В волчьем поселение стало намного тише, как будто огромные тучи закрыли солнце над головой. Когда Динь выходила из логова за водой или за травами, она слышала, как шепчутся волки и видела, как внимательно они смотрят на нее, словно стараясь по ее шагам, морде понять, что сейчас происходит с сыном вожака.

Карван бредил. Он метался во сне, то и дело сбивая с лап перевязки, и даже опытная Хельвинга никак не могла помешать этому. Он то догонял кого-то, то напротив куда-то убегал, и постоянно бормотал что-то об оленях. Стерн Карвана неотрывно сидел рядом со своим Хранимым. Хельвинга больше не прогоняла его, напротив, она давала ему несложные задания по уходу за раненным волком, которые те исполнял старательно и точно.

Динь теперь лечила всю остальную стаю, и никто не смел сказать ей, что она слишком молода и даже еще не стала настоящим целителем, ибо каждый осознавал, почему ей приходится это делать. Казалось, волки даже стали меньше болеть, а может быть, просто боялись лишний раз тревожить обеих целительниц, измотанных и осунувшихся. Единственное, что не прекращалось для Динь, когда она наносила визиты к больным — это расспросы о здоровье Карвана. Но Хельвинга строго-настрого запретила своей ученице отвечать на какие-либо вопросы. Она считала, что чем меньше ушей знает о настоящем положении дел, тем меньше шансов у злых духов навредить Карвану.

Единственными волками, от которых у Динь и Хельвинги не было секретов, были Альнор и Туам. Вожак старался навещать сына каждый день, и он выглядел бесконечно виноватым, если пропускал визит, но он никак не мог оставить свои дела и свою стаю. Зато Туам находился возле брата неотлучно, забросив учебу и веселье. Как и Декстери, он выпрашивал работу у Динь и Хельвинги и всеми силами старался помочь им.

Динь с Туамом не говорили друг другу ни слова о том, что произошло тогда, в Звездопад. Их счастье сейчас, рядом с мечущимся в горячке Карваном, казалось стыдным. Усиленно они искали общие, далекие друг от друга темы, а когда не находили их, просто молчали, по очереди ходя за питьем для Карвана.

Единственное, что они позволяли себе — это ободряющие, полные надежды и веры взгляды, когда Хельвинга говорила, что Карвану вроде бы стало получше или когда они сами видели, что он засыпал спокойно, глубоко и ровно дыша. Но и на взгляды оставалось не так много времени, ибо Хельвинга не уставала повторять Динь, что скоро ей предстоит экзамен. До него оставался месяц… Две недели… Несколько дней…

Динь как обычно бормотала себе под нос названия трав, боясь взглянуть на Туама, который напряженно вглядывался в брата. Уже который день Карван не бредил и не метался, сон его становился все легче, он уже не бормотал и не сбивал повязок. Хельвинга не говорила ни слова, но шаг ее стал как будто бы спокойнее, а тревожная складка на лбу исчезла.

— Динь… — услышала волчица слабый голос волка. Впервые за месяц, с тех пор, как он подозвал ее, чтобы рассказать про оленей. — Туам…

Они метнулись к нему, едва не столкнувшись лбами. Декстери, прикорнувший рядом со своим Хранимым, неуклюже расправил крылья. Было видно как часто и мелко бьется его сердце за хрупкой грудью.

— Что? Что случилось?.. — напряженно спросил Туам. Динь была готова в любую секунду искать Хельвингу.

— Я хочу, чтобы вы назвали своего первого сына в мою честь… — и он тихо, но весело рассмеялся, переводя взгляд с брата на целительницу.