Дина

— В курсе, Ильдарчик, — в тон ему вздыхает она. — Но ради успеха мужа приходится терпеть рядом с ним разных красоток.

И подмигивает мне. Мол, расценивай как комплимент.

Сейчас я, пожалуй, впервые завидую их милой паре, да и вообще тем, у кого в отношениях все настолько просто: встретились, полюбили, поженились и живут себе спокойно и счастливо. Я вот о таком никогда не мечтала, но сейчас, сидя с виски в руке и дырой в груди, думаю, насколько проще была бы жизнь, будь я такой, как Ира. Простой и добродушной, радующейся достижениям мужа и фанатично не гонящейся за своими собственными.

— За тебя, Ильдар. — Повернувшись к другу, я легонько прикладываюсь стеклом к ободку его бокала. — За удачное преодоление непростых времен. Искреннее рада, что у тебя теперь все хорошо во всех смыслах.

— Спасибо, — отвечает он без улыбки и, не сводя с меня глаз, пьет.

Я тоже пью. Алкоголь притупляет боль, рассеивает ее, но, увы, не уничтожает. Он действует лишь как местная анестезия, тогда как мне нужен полноценный наркоз.

Изгнав из памяти ненавистный кадр того, как изящная женская рука гладит небритую щеку, я заставляю себя продолжать общаться. Слушаю рассказ Ромы о новом компьютерном вирусе, поедающем железо как ржавчина (не знаю, в прямом смысле или переносном), поддерживаю болтовню Регины о корейских бьюти-новинках и шутливо комментирую рассуждения Ильдара о тенденциях мировой экономики. В ответ он строит укоризненные гримасы и пару раз со смехом треплет меня по волосам. Я уворачиваюсь, хихикая. Симулирую веселье так, что комар носа не подточит. И да, подобное притворство мне по душе гораздо больше, чем в слезах обнимать диван.

Правда спустя час-полтора сила лицедейства меня покидает, и я отчетливо понимаю, что необходим перерыв. Выйти на воздух, постоять в одиночестве. Может быть, даже выкурить сигарету, несмотря на то, что я никогда не курила.

— Не теряйте, скоро вернусь, — говорю я, перед тем как исчезнуть все в том же узком, спасительном коридоре.

На воздухе хорошо. Хорошо, даже несмотря на то, что воспоминания о руке и щеке наваливаются на меня с новой силой.

«Переживу, — рефреном звучат в голове слова известной песни. — И слабаки с разбитыми сердцами плачут, ну а я смеюсь…» И кстати, сигарета — совсем неплохая идея.

— Вот ты где, — звучит вдруг совсем рядом голос Ильдара. — А я только по телефону поговорить отошел — возвращаюсь, а тебя нет.

— Думал, сбегу по-английски? — усмехаюсь я, глядя на него, запыхавшегося от быстрой ходьбы. — Сказала же, что вернусь.

Вместо ответа он набрасывает мне на плечи куртку. Она теплая и еще концентрированнее пахнет детством.

Втянув в нее шею, я слабо улыбаюсь.

— Всегда такой джентльмен. Аня звонила?

Неожиданно лицо Ильдара оказывается совсем близко к моему, и кожу подбородка и шеи обжигает его горячий, прерывистый шепот:

— Я пытался, Дин, но у меня не получается… Аня замечательная, но не мое… Сравнивать плохо, но по-другому не выходит. Все мысли только о тебе. И ничего не проходит… Когда Рома твой номер телефона спросил — хотелось ему морду набить. Я честно пытался, но это выше меня….

Я все еще пытаюсь осмыслить беспорядочный поток этих слов, когда рот Ильдара мягко затыкает мой, а руки жадно стискивают мою талию. В каждом из этих движений столько мольбы и жажды, что я, опешив, сдаюсь без боя. Позволяю его языку слиться с моим и задержаться так на секунды. Хотя, возможно, дело не только в эффекте неожиданности, а в том, что сейчас я тоже отчаянно нуждаюсь в утешении.

— Все, — хрипло выдавливаю я, упершись рукой ему в грудь.

— У меня даже ноги обмякли, — с тихим смешком признается Ильдар, нехотя меня отпуская.

Его взгляд поднимается поверх моей головы и, обыскав пространство, вновь возвращается к глазам.

— И глюки, похоже, начались. Показалось, я увидел Кама.

При звуке этого имени онемевшее тело бьет током, а севший голос взвивается.

— А что ему тут делать?

Ильдар пожимает плечами.

— Ну, вот и я думаю, что он бы в любом случае подошел. А так, Кам звонил недавно — спрашивал, где я буду и какие планы на вечер.

22

Спину и щеки противно колет холодными иголками, плечи цепенеют. Камиль только что был здесь? Видел наш поцелуй? Вернее, даже не поцелуй, а идиотский момент слабости, ставший следствием неожиданного выпада Ильдара, моего душевного раздрая и выпитого алкоголя.

Обшарив взглядом полумрак, я невольно встряхиваю головой, чтобы отогнать от себя эту нелепую идею. С чего бы Камилю приезжать сюда? Едва ли из-за потребности потусить с друзьями младшего брата. И даже если такое допустить, едва ли он очутился здесь именно в ту самую секунду, когда Ильдар поцеловал меня, а с дуру ответила. Слишком уж это по-киношному.

— Не могу перестать улыбаться, — выдергивает меня из лихорадочных мыслей шепот Ильдара. — Как груз с плеч упал, что я тебе признался.

Я с трудом фокусируюсь на его лице. Жужжание в голове отвлекает. Как он сказал? Аня — это не то… Что он пытался, но тщетно.