Динара

Сам украдкой смотрю на Динару. Она любуется своим курдом и пытается его куда-то увести. От ревности у меня застучало в висках.

– Seksen bir⁶!

Слава богу туалет недалеко от сцены. Я чётко слышу голос ведущего. С турецким у меня до сих пор туго, но счёт точно такой же, как и в киргизском языке. Киргиз, даже никогда не слышавший турецкую речь, с лёгкостью сможет посчитать вслух по-турецки. Так что я ни с чем не спутаю в случае победы.

Выхожу из туалета. Мимо проходит Динара со своим поваром. Она пристыженно смотрит на меня и нетерпеливо уводит его в кусты за бассейном. От обиды у меня ком в горле. Я пытаюсь сохранить хладнокровие, не меняя темп ходьбы. Вкладываю все силы в то, чтобы не оглянуться им вслед. Не выдерживаю, оглядываюсь. В огне прожекторов вижу, как он целует её шею и задирает ей юбку.

Совсем недавно я испытал сильное чувство к Салиме. Оно было правдивым и нежным. Оно было настоящим. Но Салима улетела. Прошло несколько дней, а я снова ревную Динару. Что со мной происходит? Я как продажный судья, который хочет нажиться и на истце и на ответчике.

– Yirmi sekiz⁷! – Кричит ведущий.

Это мой номер. Аллах существует, – ехидно думаю я.

Азиза прослушала ведущего и равнодушно теребит мой корешок.

– Рахмат, Азиза! Я выиграл.

– Поздравляю, Нурик байке.

– Не зевай, – говорю я ей в ответ надрывающимся голосом.

Иду на сцену. Мне вручают миксер. Возвращаюсь в свою компанию. Сижу в оцепенении. Меня поздравляют. Я ошарашен увиденным. Иду к барной стойке. Там нет Месут-бея, но есть злобный Умют-заячья губа. Он точит на меня зуб за те три доллара, что я пересёк у него от русских туристок. У Умюта серьёзная группа поддержки в виде атлетичных барменов. Чую нутром, ночь будет весёлая. Надеяться мне не на кого. Те три доллара полагались мне, а не ему. Я забрал их с наглостью, но по праву. И сейчас я не отступлюсь от трёх проклятых баксов!

Делаю нахально-вежливое лицо и обращаюсь к Умюту, словно ничего между нами не было.

– Merhaba, Ümüt. Nasılsın?

– Kötü⁸! – Не думая, отвечает он.

– Ne oldu?

– Bu seni ilgilendirmez⁹, – он напыщенно хмурится.

Я не хочу затевать конфликт. Умют тоже не особо враждебен.

– Bir bira, lütfen!

– Yok!

– Hadi ama¹⁰! – Дружелюбно говорю я и тянусь через барную стойку к Умюту.

– Vermeyeceğim¹¹!

– Ümüt, gel, gel!

– Yok, – дружелюбно улыбается он сквозь хмурое лицо.

– Sen adamsın¹²!

Умют смотрит в мою сторону и думает секунд десять.

– Sen de bir erkeksin¹³!

Он наливает мне пиво. Мы обнимаемся. Стучат барабаны, виски льётся рекой. Пьяные люди обнимаются. Праздник разгорелся так, что кажется, весь мир перевернулся. Начали играть медленные и грустные турецкие песни.

Энес-шеф, с которым мы недавно повздорили из-за Салимы, танцует медленный танец сам с собой. Его голова вздёрнута, руки в карманах брюк. Он еле стоит на ногах. Кто-то из танцующих случайно задевает Энеса, пепел от его сигареты падает на его волосатую грудь и всё ещё искрится. Меня за плечо обнимает чья-то рука. Это Асанджан.

– Nurgazı, bak, Tarzan’ın göğsü alevlendi¹⁴! – Бесшумно смеётся он.

– İtfaiyecileri arayın¹⁵! – Кричу я в ответ Асанджану.

Он обнимает меня и тянет к Энесу. Теперь мы втроём трёмся лбами и пританцовываем хоровод.

– Nurgazı, gel buraya seni öpmek istiyorum¹⁶! – С трудом произносит Энес и целует меня в губы.

Я с улыбкой подставляю лоб.

– Listen, brother, I’m so sorry for the conflict between us. Can you hear me?

– Oh, no problem, bro¹⁷, – отвечает мне Энес.

– I want to tell this in Turkish, but I don’t know how¹⁸, – у меня наворачиваются слёзы. Я начинаю всхлипывать, – you’ll be in my heart, always. All of you! Tell him, tell it to Hasancan!

– Oh, brother, you will be in my heart too!

– I think we will never see each other again¹⁹, – слёзы льются из моих глаз.

Энес переводит мои слова для Асанджана на турецкий.

– Bu bir hayattır²⁰, – вставляет Асанджан, пожимая плечами.

– Don’t cry, Nurgazy. There are Instagram, facebook. I will find you.

– But internet – is not real life, – говорю я, всхлипывая.

– Don’t worry, bro. Life is life. But I think you will come here again. Only Allah knows what will be tomorrow.

– Don’t worry, be happy²¹! – Говорит Асанджан.

Проходит некоторое время. Мы уже сидим на пляже на холодном песке. Я потираю выигранный миксер. Коробку я бросил в костёр. Шум от людей и барабанов. Звёзды и чистый прохладный воздух. Какая дивная ночь! Ничего уже не надо. Прощай, турецкая земля. Если я когда-нибудь сюда вернусь – буду только рад.

1 – (англ. – Эй, брат! Что ты здесь делаешь? Пойдём в Бар у Бассейна!)

2 – (англ. – Хорошо, шеф. Минуточку.

– Я знаю, ты любишь вино!)