Династия Романовых

Версия исследовательницы на этот счет весьма оригинальна и необычна. Она основана на сведениях, изложенных в «Записках» мастера фейерверков и академического профессора Якоба фон Штелина. В них говорится об одном из первых русских художников-портретистов Андрее Матвееве. По словам Гримберг, «Штелин уверяет, что Матвеев был незаконнорожденным сыном Петра». Но самое главное в другом: «По словам Штелина, Андрей Матвеев был в близких отношениях с Анной Леопольдовной, и именно он был отцом ее старшего сына, императора Ивана Антоновича». Прямых доказательств тому нет, только косвенные: художник с большой любовью и очень привлекательно представил на портрете будущую герцогиню, а себя изобразил весьма похожим на Петра I. Еще один любопытный факт: Матвеев был убит ударом ножа на улице неизвестным лицом в 1739 году (точная дата не известна). «Иван Антонович, – пишет исследовательница, – родился 12 августа 1740 года. Значит, для того чтобы действительно оказаться его отцом, Матвеев должен был умереть, по крайней мере, в начале 1740 года или в самом конце 1739». Отсюда напрашивается вывод о том, что свергнутый император мог быть незаконнорожденным. А раз так, считает Гримберг, то «“в деле Ивана Антоновича” обе императрицы имели в запасе, что называется, “козырную карту незаконного происхождения”». Видимо, знали об этом и в Европе и, может быть, потому «скромно» промолчали, когда в 1764 году несчастный узник был убит при попытке освобождения его заговорщиками во главе с офицером Василием Яковлевичем Мировичем, внуком одного из сподвижников гетмана Мазепы.

Исследовательница называет этот заговор странным, считая, что он «так выгоден Екатерине II, что невольно приходит мысль о ней как об “организаторе” этого заговора». Ведь императрица знала о том, что «существует предписание, согласно которому, если будет предпринята попытка освобождения узника, следует охранникам убить узника; что и было сделано, едва Мирович проник в крепость».

Но вернемся к временам царствования Елизаветы Петровны. Итак, нежелательный претендент на царский трон был свергнут. Теперь нужно было загодя побеспокоиться о наследнике. В качестве такового бездетная императрица назначила своего племянника Карла-Петера-Ульриха, сына сестры Анны Петровны. Как отмечает Э. Э. Камозин, все три имени мальчика были поистине царскими: «Первое имя – Карл – он получил в честь своего двоюродного деда по линии отца, шведского короля Карла XII, второе – Петер – в честь родного деда по материнской линии Петра I. Так в своем лице младенец не только символически примирил этих двух великих монархов и заклятых соперников, но и получил право претендовать сразу на три европейские короны: шлезвигскую, шведскую и российскую». В 13 лет голштинский принц приехал из Киля в Петербург, где принял православное крещение и стал великим князем Петром Федоровичем.

Елизавета старательно готовила наследника к управлению государством. Он получил хорошее образование. Однако учителя отмечали у него способности только к математике, фортификации и артиллерийскому делу, что было явно недостаточно для будущего главы государства. Вскоре царственная тетушка разочаровалась в племяннике, столкнувшись с его капризностью, беззаботностью и нежеланием заниматься серьезными делами. К тому же воспитанный в Голштинии, принц с пренебрежением относился ко всему русскому. В надежде на то, что, обзаведясь семьей, он наконец повзрослеет, императрица женит его в 17 лет на ангальтцербтской принцессе Софии-Фредерике-Августе – будущей императрице Екатерине II. Но ни брак, ни рождение в 1754 году сына Павла ничего не изменили в наклонностях Петра.

Отношения в монаршем семействе с каждым годом становились все напряженнее. «Властная Елизавета, – как отмечает Ф. Гримберг, – не ладит ни с племянником-наследником, ни с его супругой. Новорожденного мальчика она отнимает от родителей и сама руководит его воспитанием, явно намереваясь оставить ему престол». Разделяя эту версию, Э. Э. Камозин не исключает и вероятности другого варианта престолонаследия: «…в последние месяцы жизни императрица обдумывала и обсуждала возможность передачи российского трона в обход “голштинского чертушки”, как сама она его все чаще называла. Тут существовало два варианта. Согласно первому, престол мог быть передан малолетнему Павлу Петровичу при регентстве матери. Другой вариант предусматривал, что Елизавету сменит на троне сама Екатерина, ум и характер которой государыня успела оценить в полной мере. Однако в декабре 1761 года Елизавета скончалась, так и не успев изменить официально оформленного решения. Началось странное, полное горьких, а порой и нелепо-комических противоречий 183-дневное царствование Петра III».