Династия Романовых

Современные историки относят этого человека к числу наиболее противоречивых и странных правителей России, деятельность которого, как правило, оценивалась негативно. Между тем, в своем первом манифесте молодой император, особо подчеркивая, что он – внук Петра Великого, обещал «во всем следовать стопам премудрого государя». «И действительно, – как пишет Ф. Гримберг, – недолгое правление Петра III богато, что называется, “первыми шагами”: здесь и меры по развитию промышленности, и меры по созданию условий для развития науки и культуры; именно с воцарением Петра III Ломоносов связывал возможности расцвета науки и культуры в России; и, наконец, Петр III начинает интенсивно реформировать армию… Одним из важных распоряжений Петра III было распоряжение о ликвидации печально известной Тайной канцелярии. Один этот шаг рисует императора как реформатора очень серьезного. Что говорить о “Манифесте о вольности дворянства”, согласно которому дворяне имели право служить или же не служить вовсе… Неизвестно, во что вылились бы в дальнейшем реформы Петра III. Но так или иначе, “Манифест” вписал свою строку в трагическое писание российской истории».

Все это так, но, характеризуя правление Петра III, не стоит впадать в крайности. Согласитесь, что было бы странным, если бы нерадивый и недалекий наследник, каким его считала Елизавета, став императором, вмиг превратился в просвещенного и рачительного государя. Конечно же за многими начатыми им реформами стояли компетентные сановники, радеющие о пользе для государства. С другой стороны, разве глупый и невежественный монарх, каким изображали его многие десятилетия историки романовской концепции, был бы способен оценить и поддержать полезные начинания? Значит, при всей своей капризности, непредсказуемости и ограниченности Петр III все-таки понимал необходимость проведения реформ и желал действовать «как лучше». А вот дальновидность мышления своей супруги и опасность ее планов по захвату власти он оценить не смог. По словам Гримберг, «покамест он строил проекты и намеревался быть подобным великому деду, она действовала, всячески дискредитируя мужа слухами и порочащими сплетнями». Екатерина прежде всего подчеркивала «антипатриотичность» Петра, разделяла и поддерживала недовольство гвардии его армейскими реформами, выставляла себя незаслуженно обиженной и гонимой супругой. И уже летом 1762 года эта самая гвардия путем очередного переворота помогла ей исправить «шестимесячное недоразумение» правления мужа.

Чтобы оправдать незаконный захват власти, Петру III было предложено отречься от престола, что он и сделал. Дальнейшие события напоминают исторический триллер. Вот как описывал их Н. М. Коняев: «Екатерина через Измайлова передавала Петру, что обязуется устроить ему “приятную жизнь в каком-нибудь выбранном им самим дворце, в отдалении от Петербурга, и исполнять по мере возможности все его желания”… Однако едва Петр III вышел из кареты, с него сорвали орденскую ленту, шпагу и платье. Несколько минут бывший император сидел на крыльце среди солдат босиком. В одной рубашке.

Н. И. Панин с удовольствием рассказывал потом, что когда он вышел, чтобы увести бывшего императора во дворец, Петр бросился к нему, ловил его руки, прося его ходатайства, чтобы ему было позволено хотя бы удержать при себе четыре особенно дорогие ему вещи: скрипку, любимую собаку, арапа и Елизавету Воронцову. Ему позволили удержать три первые вещи, а Воронцову отослали в Москву, где она была благополучно – вполне в духе этой дамской революции! – выдана замуж…»

Арестованный бывший император был отвезен в Ропшу, где, как пишет Гримберг, «очень вовремя для Екатерины скончался». Официально было объявлено, что он умер от «геморроидального припадка». Но ни современники, ни исследователи позднейших времен не сомневались в том, что он был убит одним из фаворитов Екатерины – Алексеем Орловым. В связи с этим Ф. Гримберг пишет: «Романовская концепция признала факт убийства. Теперь задача была это убийство оправдать. Ситуация складывалась жуткая в своей пикантности. По приказу женщины убит был ее супруг, отец ее ребенка. Итак, чем же оправдать подобное убийство? Историки достаточно осторожно указывают на то, что Екатерине самой грозила опасность: якобы не прими она вовремя меры (то есть не убей она вовремя мужа?), Петр настоял бы на ее заточении в монастырь. Это утверждение никакой критики не выдерживает и, более того, не соотносится с уже начатой Петром политикой огосударствления церкви. Мы не находим свидетельств о том, что Екатерине грозила хоть какая-то опасность. Напротив, она совершенно не была стеснена в своих действиях. Совершенный ею переворот – лучшее тому доказательство…

Второе оправдание совершенного убийства: “неспособность Петра к правлению”…

Но особенно упирает романовская концепция, как мы уже говорили, на “антипатриотизм” Петра III».