Династия Романовых

Исследуя психологию самозванства, этим вопросом задавался В. Г. Короленко. Писателя поразило огромное количество российских самозванцев, заставивших его прийти к горестному выводу, что «Россия вообще страна самозванцев». Имеющиеся в нашем распоряжении факты из русской истории о самозванцах действительно впечатляют: по разным подсчетам, только самозванцев лже-Романовых, пользовавшихся большим или меньшим успехом у своих сторонников во всем мире, насчитывалось около 230 человек. Одних только лже-Петров III Федоровичей было около 40!

Среди искателей царской короны встречались отчаянные сорвиголовы и беспринципные мошенники, безнадежные безумцы и наивные мечтатели, шуты и религиозные фанатики, среди которых значительную часть составляли деклассированные элементы – дезертиры, беглые крепостные, расстриги. Не случайно во времена правления первых Романовых самозванцев и мятежников называли «развратниками тишины».

С конца XVII и чуть ли не до конца XVIII века редкое царствование проходило без самозванца, а при Петре I за недостатком такового народная молва настоящего царя превратила в «самозванца». Череда дворцовых переворотов, предшествующих восшествию на престол всех русских императриц, только подтвердила устойчивый характер самозванства. А нарушения традиционного порядка престолонаследия (например, появление на троне малолетних детей или же воцарение женщин) еще больше обогатили историю русского самозванства новыми именами и событиями. «Истинные» Петры I, «чудесно спасшиеся» царевичи Алексеи Петровичи, «избежавшие смерти» многочисленные Петры III… В чем же причина их появления? Тайна и вера народа в чудо – вот питательная среда для авантюристов. Погибший при неясных обстоятельствах член правящей династии практически сразу становился в глазах народа мучеником, страдальцем, и его чудесное спасение воспринималось как данность. При подмене истинного монарха самозванцем достаточно большое количество людей верило в подлинность его личности и не замечало очевидных нестыковок. К тому же, по мнению исследователей, все удачливые самозванцы обладали силой внушения – «знали слово». Многие из них на самом деле уверовали в свое царское происхождение. Современники утверждали, что, по крайней мере, три претендента на роль Петра III – Пугачев, скопец Кондратий Силиванов и сербский вождь Стефан Малый – были схожи с реальным царем как внешне, так и некоторыми чертами характера, привычками. Непостижимым образом сущность умерших государей воплощалась в людях, которые всего лишь выдавали себя за них, – может, и не по собственной воле.

Судьбы самозванцев были несходными, однако всегда яркими, и почти неизбежно трагичными: большинство из лжепрестолонаследников ждал печальный конец – расплатой за обман чаще всего становились казнь или заточение.

Первые лже-Романовы

Первые из самозванцев выдавали себя пока еще не за самих Романовых, а за детей их предшественников, занимавших российский престол. Так, в царствование Михаила Федоровича в Польше жил самозванец Луба, или Лжеивашка I, называвший себя сыном Лжедмитрия I и Марины Мнишек, Иваном. Выданный после долгих переговоров в 1645 году, он сознался в самозванстве и был помилован. В Стамбуле за того же Ивана Дмитриевича выдавал себя в 1646-м украинский казак из-под Полтавы Иван Вергуненок (Лжеивашка II). Но и позднее самозванцы еще не раз появлялись в соседних государствах. Вологжанин Тимофей Анкудинов, назвавшийся сыном, а затем внуком Василия Шуйского Симеоном (Лжесимеон I), искал поддержки в Турции, Швеции, у Богдана Хмельницкого. Романовы, которые еще непрочно сидели на престоле, приложили всевозможные усилия, чтобы поймать и жестоко наказать отчаянного авантюриста. В декабре 1653 года Т. Анкудинов был четвертован в Москве.

Во второй половине XVII века, в продолжительное царствование Алексея Михайловича Романова (Тишайшего), вновь завелась на Руси среди самозванцев мода именоваться царским сыном. Второй сын царя Алексея Михайловича и царицы Марии Милославской (после умершего в младенчестве Дмитрия) на время отсутствия царя в столице считался временным правителем Российского государства. В 1670 году, не дожив до своего шестнадцатилетия, царевич Алексей внезапно скончался. Неожиданная смерть царского сына породила слухи о том, что он вовсе не умер, а бежал из Москвы на Волгу. Эти слухи сыграли заметную роль на первом этапе крестьянской войны Степана Разина. Имя царевича Алексея стало лозунгом восстания разинцев, которые объявили, что наследник престола бежал к ним от происков бояр-изменников.