Династия зла

— Ты не покинешь эту тюрьму живым, — пообещала она. От наркотика глаза владыки ситхов остекленели, а голова вновь опустилась.

«Даже одурманенный препаратами и закованный в цепи, он все равно опасен».

Увлекшись спором, принцесса чуть не проглядела, что действие сенфлекса заканчивается. Серра думала, что пройдет несколько часов, прежде чем придет пора вводить следующую дозу, но она недооценила воздействие других наркотиков. Впредь она будет аккуратнее.

— Сейчас я слаб, — пробормотал ситх, опустив голову, но не желая сдаваться. — Беспомощен. Ты смогла заставить меня страдать, потому что достаточно сильна. Твои действия лишь подтверждают ту истину, в которую я верю.

— Нет! — Серра в ярости затрясла головой. — Отец учил меня помогать тем, кто в нужде. Сильные должны поднимать слабых с колен, а не втаптывать в грязь. Он верил в это, и я тоже верю!

Каким-то образом пленник сумел поднять голову и уставился на принцессу затуманенным взором.

— Эта вера погубила твоего отца.

Серра подняла руку, чтобы нанести новый удар, но вовремя остановилась, не дав злости и горечи окончательно захлестнуть себя.

— Ты перестала ясно мыслить, — тихо произнесла Лючия, положив ей руку на плечо. — Тебе нужно успокоиться.

Подруга была права. Владыка ситхов влез в ее голову. Ей нужно пройтись и собраться с мыслями. Последний укол оставит его беспомощным где-то на час; этого хватит, чтобы подготовиться к новой встрече.

Не произнеся ни слова, Серра убрала руку с плеча, развернулась и покинула камеру, оставив Лючию и Охотницу наедине с пленником.

17

Когда принцесса выбежала из камеры, Лючия подавила сильное желание последовать за ней. Она понимала, что слова Деса нанесли госпоже душевную рану; по-хорошему, ее следовало утешить. Но все изменилось в тот момент, когда Лючия вошла в камеру и узнала человека в цепях.

Охотница наблюдала за ней с улыбкой. Иктотчи воплощала зло. Извращенное зло. Она с наслаждением смотрела, как Серра пытает пленника. Смаковала его страдания. Лючия подозревала, что и душевная боль Серры для Охотницы — истинная услада.

Она встретилась взглядом с убийцей, но промолчала. Несколько мгновений они смотрели друг на друга; затем иктотчи равнодушно отвела взгляд, как будто Лючия была недостойна ее внимания. Охранница продолжала смотреть в спину иктотчи, пока та не покинула камеру вслед за принцессой. Наконец они с узником остались наедине.

Поначалу Лючию не оставляла мысль, что Дес, вероятно, заслужил эти муки. В конце концов, теперь он — владыка ситхов. Она тоже сражалась на стороне ситхов, но была лишь солдатом. Как и Лючия, почти все ее братья по оружию завербовались только потому, что не знали иного способа уйти от страданий и безысходности. Они выступили против Республики от отчаяния, но по-прежнему оставались порядочными людьми.

А владыки ситхов были чудовищами — жестокими и беспощадными. Их не волновала судьба солдат, которые шли в бой под их началом. Временами казалось, что смерть и страдания подчиненных доставляют им удовольствие. Одно только присутствие ситхов вселяло страх в ряды бойцов: долгими ночами они делились друг с другом рассказами обо всех тех зверствах, что ситхи творили над врагами… или над провинившимися союзниками.

Лючия и подумать не могла, что когда-нибудь почувствует жалость к повелителю ситхов. С другой стороны, она даже не представляла, что Дес может стать одним из них.

Если Дес действительно зверски убил Калеба, предположила Лючия, значит он сам виноват в своих муках. Однако на допросе Дес настаивал, что целитель погиб не от его руки, и Лючия не сомневалась, что он говорит правду. Даже убийца-иктотчи, казалось, поверила ему. Но, несмотря на все свидетельства — рапорты джедаев, упоминание Охотницей таинственной светловолосой женщины да и отрицание самого Деса, — Серра упорно гнула свою линию. Принцесса закрывала глаза на факты и не желала внимать голосу разума. Ненависть затуманила ее рассудок.

Она в гневе выбежала из камеры, но Лючия знала, что ее возвращение — и новый раунд пыток — лишь вопрос времени. В глазах Серры читалось безумие. Принцесса жаждала мести.

Лючии был знаком этот взгляд: она видела его в глазах бойцов своего отряда, когда Деса увели в цепях на трибунал. И не имело значения, виновен он в преступлении или нет: Серра хотела, чтобы он страданием заплатил за смерть ее отца. Никакие слова или поступки не могли заставить ее передумать.

«Но даже если он не убивал Калеба, он все равно остается чудовищем. Вероятно, он заслуживает смерти».

Во время допроса Лючия с нарастающим ужасом выслушивала слова, произносимые узником. Она и представить не могла, что учение темной стороны настолько завладеет им. Он перестал быть тем человеком, которого она помнила: дух братства в рядах Воинства сумрака уже ничего для него не значил.

«Но для меня — все еще значит».