Династия зла

Лючия была самой храброй из всех, кого знала принцесса, и тем не менее что-то ввело ее в ступор. Неужели она испугалась узника — даже невзирая на то, что он закован в цепи? Может, почувствовала к нему жалость? Серра прекрасно знала, что Лючия не одобряет ее действий. Неужели теперь она считает чудовищем ее саму? Или дело в чем-то еще?

Неожиданное поведение подруги выбило Серру из колеи, и она еле сдержалась, чтобы не сбежать. Но в этот раз ей не стоило бояться пленника. Теперь жертвой был он, а не она.

«Не важно, что думает Лючия, я должна это сделать».

— Ты знаешь, кто я? — спросила она.

Ответа пришлось ждать долго. Стимулятор лишь ослабил действие сенфлекса: яд по-прежнему туманил рассудок пленника, мешая ему сосредоточиться.

— Враг из прошлого.

Слова звучали невнятно, и прочесть что-то в бесстрастном голосе было невозможно. Серра так и не поняла, узнал ли он ее или просто сделал догадку на основании того, что его взяли в плен.

— Меня зовут Серра. Калеб был моим отцом, — сообщила принцесса. Она хотела, чтобы он понял, кто его захватил и почему.

— Ты мстишь за него? — спросил ситх спустя несколько долгих секунд. Сенфлекс затормаживал логическое мышление. — Или за то, что я сделал с тобой?

— И то и другое. — Серра взяла шприц с черной маркировкой и вонзила его в шею узника. В этот раз эффект оказался совсем иным.

У пленника закатились глаза, рот захлопнулся, чуть не защемив язык. Тело владыки ситхов затряслось в конвульсиях, цепи, державшие его, бешено загрохотали.

Лючия в отвращении отвернулась, не в силах смотреть на происходящее. Охотница, напротив, таращилась во все глаза, словно очарованная пыткой. Выждав десять секунд, Серра вколола желтый шприц, остановивший боль.

— Видишь, что я могу с тобой сделать? — спросила она. — Теперь ты понимаешь, что значит быть беспомощным и ждать милости от других?

Узник ответил не сразу. Его дыхание было прерывистым, кожа и бритый череп покрылись испариной. Левую руку колотили судороги, заставляя железные оковы безудержно плясать.

— Тебе нечему меня учить, — выдохнул узник. — Я прошел через такие страдания, каких ты и представить не можешь.

— Зачем ты убил моего отца? — вопросила Серра, взяв еще один черный шприц и подняв его так, чтобы ситх мог видеть.

— Калеб погиб не от моей руки.

Серра воткнула шприц в его шею, вызвав новый припадок. На этот раз она ждала в два раза дольше, прежде чем ввести противоядие. Она думала, что от боли узник потеряет сознание, но тот каким-то непостижимым образом выдержал.

— За ложь ты будешь наказан, — предупредила принцесса.

— Я не убивал твоего отца, — стоял на своем узник. Его голос был так слаб, что Серра едва могла его расслышать.

— Я же говорила, что в моих видениях был кто-то еще, — напомнила ей Охотница. — Молодая блондинка. Возможно, убийца — она.

Серра прожгла иктотчи взглядом и тут же вновь повернулась к пленнику:

— Это правда?

Ситх не ответил, но уголки его рта приподнялись в усмешке.

— Расскажи, что случилось с моим отцом! — выкрикнула Серра и ударила темного повелителя по щеке. Ногти оставили на его лице четыре глубокие кровавые борозды. Из ран выступила кровь и стала стекать к подбородку.

Но узник оставался нем как могила. С перекошенным от злости лицом Серра потянулась за очередным черным шприцем, но Лючия перехватила ее руку.

— Он не убивал твоего отца! — крикнула телохранительница. — Почему ты продолжаешь это делать?

Принцесса раздраженно вырвала руку из ее хватки.

— Возможно, он сделал это не сам, но отец погиб из-за него, — огрызнулась она, после чего повернулась к узнику и спросила: — Ты станешь это отрицать?

— Калеб был слаб, — тихо произнес темный владыка. — Когда он стал бесполезен, его уничтожили. Таков путь темной стороны.

Серра снова взяла со стола шприц.

— Это не вернет твоего отца! — взмолилась Лючия.

— Он должен ощутить, что такое страх и беспомощность, — прошипела Серра. — Должен почувствовать себя жертвой. Должен понять: то, что он сделал с моим отцом… и со мной… неправильно!

— Слабые всегда будут жертвами, — проговорил узник заметно окрепшим голосом. — Это закон вселенной. Сильные берут то, что хотят, а слабые страдают. Такова их судьба, и это неизбежно. Выживают только сильные — они имеют на это право.

— Ты в это веришь, потому что никогда не страдал! — выкрикнула в ответ принцесса.

— Я знаю, что такое страдание, — молвил ситх, внятно выговаривая каждое слово. — Когда-то я и сам был жертвой. Но я отказался от такой жизни и стал сильнее.

Капли крови стекали по щеке узника на подбородок и падали на пол.

— Жертвы должны винить только себя. Они не заслуживают жалости. Они стали жертвами, потому что были слабы.

— Не важно, сколь силен ты был! — неожиданно встряла Лючия. — Разве ты не понимаешь? Ты все равно стал пленником!

— Будь я сильнее, вы не смогли бы меня захватить, — парировал ситх с яростью в глазах. — И если я недостаточно силен, чтобы сбежать, я буду страдать за это и умру. Но если мне все-таки хватит сил…

Серра вонзила в его шею черный шприц, затем взяла зеленый и ввела узнику сенфлекс.