Динка прощается с детством

- Ну, Вася стреляный волк, он не попадется, - с уверенностью сказала Динка.

В комнату заглянул Ефим. Он с укором посмотрел на Динку:

- На что это Приму прогонялы на станцию? Зараз Мышку везти, а лошадь вся потная!

- Я сейчас оботру ее, Ефим! - вскочила Динка,

Ефим присел на краешке стула.

- Ну, что маты пишуть?

- Это от Васи, от мамы ничего нет.

- Ну, значит, не время. Тут волноваться нечего. А Вася как?

- У Васи пока все хорошо. Конечно, попадаются всякие люди, но в большинстве своем народ сознательный, - тихо пояснила Мышка.

- Солдат - это не темный мужик, а Вася хлопец самостоятельный, разумный, он все разъяснит в лучшем виде. Ну, а война, она и есть война, что ж теперь загодя убиваться, - ласково сказал Ефим, поднимаясь. - Ну, поехали, бо вже не рано, надо на поезд поспешать, а вечером опять лошадь гнать на станцию, ей и попастись некогда.

- Так, может, я не приеду сегодня, заночую в госпитале, а то мне утром снова на дежурство, - глядя на сестру, заколебалась Мышка.

- Ну, в госпитале какое спанье, уж лучше я выеду за вами, хоть и поздно.

- Да что вы, Ефим! Пусть ночует в госпитале, там есть дежурка для сестер, а здесь и спать некогда. Приедет часов в одиннадцать, а в шесть опять ехать, вмешалась Динка.

- Конечно, я останусь сегодня. А ты не будешь бояться одна? - спросила Мышка.

- А кто ее тут тронет? Да я могу и Марьяну прислать, або сам тут на терраске пересплю. Ночи теперь теплые, мы с Марьяной все время на дворе спим! - успокоил Мышку Ефим.

Но Динке не хотелось, чтоб кто-нибудь ночевал, она рассчитывала рано-рано уехать в город на поиски Иоськи и потому поспешно сказала:

- Ко мне Федорка придет, мы с ней давно не виделись, она переночует здесь.

- Ну вот, - усмехнулся Ефим. - У них с Федоркой на всю ночь хватит секретов, а вы, Анджила, уезжайте спокойненько, у вас дело трудное, надо и себя пожалеть.

Проводив сестру, Динка хотела пойти к Марьяне, хоть поздороваться с ней, обижается, верно, Марьяна... Но, постояв на крыльце, раздумала и, махнув рукой, уселась на перила.

"Хватит мне на сегодня всякой сутолоки. Еще придет Федорка, надо с ней что-нибудь придумать... А потом, когда уйдет Федорка, надо спокойно решить, куда ехать завтра на поиски Иоськи. Ведь уже столько времени прошло с тех пор, как я обещала Катре... Но как было вырваться?" - словно оправдываясь перед кем-то, думала Динка.

Глава двенадцатая

ФЕДОРКИНЫ ЗАБОТЫ

Федорка пришла с каким-то свертком под мышкой.

- На тебе твою рубашку, - сказала она как ни в чем не бывало.

- Какую рубашку?

- А тую, что мы с тобой три года вышивали! - зареготала Федорка.

На щеках ее, как всегда, прыгали веселые ямочки, косы были уложены на голове аккуратным веночком. Слез уже не было и в помине. Динке даже стало досадно, что она беспокоилась за нее.

"А ведь так часто бывает в жизни; человек за кого-то беспокоится, переживает за него, думает, как он, чем ему помочь, а тот уже все забыл и является как ни в чем не бывало, да еще иногда и удивляется, что за него беспокоились", - с досадой думает Динка, глядя, как Федорка, весело усмехаясь, разворачивает сверток. Но досада Динки быстро проходит.

- Ах, рубашка! Вышитая рубашка! - в восторге кричит она. - Уже готова? Совсем готова!

- Только сегодня маты дошила! - сообщает довольная Федорка.

Украинская рубашка из беленого полотна ярко вышита черными и красными нитками. Присобранный у плеча рукав промережен, по нему рассыпаны искусно вышитые крестиком "квитки" и ластики, по вороту вьется черно-красная строчка.

- Где мой герсет? Сейчас я наряжусь, Федорка, ищи герсет! Выкидай, выкидай все из комода! Потом соберем! - торопится Динка.

В прошлом году деревенский портной сшил ей синий бархатный герсет, выткал его серебряными цветами. Куплены были и намисто на шею, и даже мочки ушей решительно проткнула себе Динка, натерев их солью, вдела в них сережки и неделю ходила с распухшими ушами. Но рубашка была не готова, и надеть украинский костюм во всей его красе так и не пришлось.

- Ты ж чого тут напутала! Я целую неделю порола, як ты поехала... рассказывает Федорка.

Но Динка уже натягивает на себя рубашку, вытаскивает из кучи прошлогодних платьев свой герсет, надевает на шею бусы.

- Юбку треба сборчату. Ось эту надевай, вона як раз сюда подойдет! увлеченно советует Федорка. - Лентой, лентой повяжись! И у косы ленты вплети!

Динка, вся красная от спешки, вплетает, повязывает и наконец, отбежав в угол комнаты, останавливается перед восхищенной Федоркой.

- Ой яка дивчина! Матынько моя, яка гарна дивка! И вся блещить! всплескивает руками подружка. - Ой, Динка, ну як бы то ни война, пишли б мы с тобою кудысь в дальнее село на храмовой праздник! Ой, уси б хлопцы за тобой биглы! Або куда на весилля! Ты б ще гопака сплясала, - захлебываясь от восторга, говорит Федорка.

- Гоп, кума, не журися, туды-сюды повернися! - подбоченившись, кружится по комнате Динка.