Динкина акварель

– Ты кого козлом назвал, а? – вскочил Игорь.

– Тебя!

– Кажется, сейчас будет драка, – прошептал Никита Динке. – Пойдем прогуляемся.

Они ушли в темноту, оставив позади шум потасовки, девчоночьи визги и матерные выкрики.

Динка плохо соображала, куда Никита ведет ее. Иногда ей казалось, что она слышит еще чьи-то шаги – то за спиной, то сбоку. Через некоторое время с удивлением поняла, что сидит на грязном матрасе в какой-то обветшалой комнате без оконных рам и с полуразрушенными стенами. «Заброшка», – подумала Динка, но, как ни старалась, не могла вспомнить, как они добрались сюда и зачем.

Никита, меж тем, сел рядом и зашептал ей на ухо что-то о любви с первого взгляда и о том, какая она красивая. Потом резко повернул ее голову к себе и попытался поцеловать. Губы у него были мягкие, липкие и холодные. «Как дождевые черви», – подумала Динка, и от этой мысли ее затошнило.

Она хотела отвернуться, но Никита крепко держал ее за затылок. Когда он попытался просунуть ей в рот язык – такой же мерзкий, ее обдало горячим несвежим дыханием, в котором смешались вчерашний чеснок, табак, алкоголь и нечищеные зубы. «Фу, неужели он мне нравился, свинья», – удивилась она про себя. Собрав в кулак остатки сил, Динка оттолкнула Никиту, тот повалился на спину, запутавшись ногами в обивке матраса.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – зло проговорил он, медленно вставая с пола.

Динка поняла, что дело принимает скверный оборот, и вот-вот случится то самое…

– Никита, не надо, – жалобно проговорила она.

– Чего не надо-то, а? Катька рассказала, что ты влюбилась в меня. Я видел, как ты на меня смотрела.

– Нет, не влюбилась, – проблеяла Динка, вставая на ноги

– Да наплевать! – с этими словами он толкнул девочку на матрас и попытался стянуть с нее джинсы.

Девичью честь спас тот самый новый ремешок, который крепко держал джинсы на поясе Динки. Этих мгновений хватило для того, чтобы в темноте раздался звуки чьих-то шагов, а потом в проходе появилась тень и произнесла:

– Уйди от нее.

– Чоа? – протянул Никита.

– Я сказал тебе: свали отсюда.

– А, Руся, – осклабился Никита. – Хочешь присоединиться?

– Оставь ее в покое, – в голосе мальчишки, несмотря на то, что от волнения он давал петуха, слышалась злость. – Ну и мудак же ты!

– Сам ты мудак! – зло крикнул Никита и бросился головой вперед на Руслана.

Завязалась драка. Оторопевшая, Динка села и не могла пошевелиться. Тут одна тень оседлала другую и сказала голосом Руслана:

– Увижу, что подойдешь к ней или заговоришь, убью! Понял?

Никита придушенно что-то захрипел.

– И даже не думай трепать языком, иначе получишь еще раз. Усек?

Тот снова что-то прохрипел и принялся тихонько поскуливать. Руслан подошел к Динке и протянул ей руку:

– Вставай.

Она с готовностью ухватилась за нее и вскочила на ноги. Хмель будто ветром сдуло.

По улице шли молча, рядом, рука к руке. Тишина давила, наконец Руслан нарушил ее:

– Я все слышал, как он сговаривался с Катькой. Я хотел увести тебя домой, но ты…

– Я знаю, я вспомнила, – перебила его Динка.

Волна воспоминаний и жгучего стыда накрыла ее, и она заплакала. Страх, стыд, горе, разочарование и облегчение – все слилось в этом потоке. Руслан положил руку ей на плечо, но Динка скинула ее.

– У меня сегодня мать в ночь дежурит, – помолчав сказал он. – Хочешь, пошли ко мне – умоешься, одежду почистишь, а потом домой пойдешь. Еще десяти нет.

Динка ахнула. Она совсем забыла, что должна была вернуться в девять вечера. В первую секунду она хотела бежать домой, но потом решила, что за опоздание получит меньший нагоняй, чем за грязную одежду, размазанную помаду и запах алкоголя. Подозрительно оглядев Руслана, своего вот уж как восемь лет одноклассника, Динка кивнула.

Дома Руслан первым делом поставил на плиту кастрюлю с супом. Потом дал Динке чистое полотенце, одежную щетку и отправил в ванную. Умывшись с мылом, Динка прополоскала рот, пригладила волосы и принялась чистить одежду. Когда с этим было покончено, выскользнула из ванной и зашла на кухню. Руслан уже порезал хлеб и разливал по тарелкам жиденький суп. Ели молча. После импровизированного ужина, убирая тарелки со стола, он сказал:

– Я провожу тебя до дома. Если хочешь, могу сказать, что были в кино.

– Нет, не надо. Спасибо, но я сама.

– Хорошо, – ответил Руслан. – Ну-ка, дыхни.

Смущаясь, Динка дыхнула.

– Сойдет. Если не будешь с родителями целоваться, то никто ничего не заметит.

Снова шли молча. Динка стыдилась того, в какую историю умудрилась попасть. Но еще больше стыдилась того, что ее свидетелем стал Руслан. Из-за этого она почти ненавидела его. А он молча топал рядом и сопел: спокойный, коренастый и уверенный в себе.

– Ну, я пойду, – еле слышно пролепетала Динка, когда они подошли к ее подъезду.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– Руслан, – позвала она.

– Что?

– Ты только…только никому не говори, пожалуйста.

– Могила, – ответил он и утопал в ночь.