Динозавры тоже думали, что у них есть время. Почему люди в XXI веке стали одержимы идеей апокалипсиса

Я испытал это, хотя и несколько запоздало. Только вернувшись домой с Украины, я начал представлять себе, что мой собственный дом превратился в развалины: проходя по комнатам, я рисовал себе, как может отразиться тридцатилетнее запустение на спальне моего сына, представлял его мягкие игрушки, раскиданные повсюду, развалившийся голый каркас кровати, превратившийся в гниющую груду, ободранные и сгнившие половицы. Я выходил через парадную дверь и представлял себе нашу улицу абсолютно безлюдной, пустые оконные рамы домов и магазинов, деревья, прорастающие сквозь потрескавшиеся тротуары, саму дорогу, заросшую травой. В Припяти мне почему-то не приходило в голову, что дом, в котором я жил, был значительно старше всех зданий, которые я видел в украинском городе, старше самого Советского Союза. И что фундаменты руин Припяти были заложены всего за десять лет до моего рождения.

В центре Зоны находится реактор № 4. Его не видно – он заключен в огромный ангар из стали и бетона, известный как «Новый безопасный конфайнмент». По словам инженеров, это самый большой подвижный объект на планете: 110 метров в высоту и 270 метров в ширину. Ангар – результат колоссального инженерного проекта, в котором участвовали двадцать семь стран. Строительство велось на месте, и прошлой зимой законченный купол подвезли по рельсам, чтобы установить над самым первым укрытием и полностью скрыть его. Первый купол, известный как «Саркофаг» или как объект «Укрытие», спешно строили на руинах здания реактора сразу после катастрофы, но он подвергся коррозии и стал пропускать радиацию в почву под заводом.

Группа стояла, глядя на купол и слушая Игоря, который сухо перечислял статистические данные. Туристы фотографировали завод, чтобы потом выложить снимки в Инстаграм.

– Саркофаг – интересное слово, – отметил Дилан, выуживая из штанин свой телефон.

– Воистину, – ответил ему я. – Они не пытаются уйти от зловещих смыслов в использовании терминологии.

Зона. Сталкер. Объект «Укрытие». Саркофаг. Эти термины несли в себе архетипический заряд. Это были слова с отголосками смерти. «Саркофаг» – греческое слово: sark – «плоть» и phagus – «пожирать».

В паре метров от нас – под развалинами реакторного корпуса, под саркофагом, под огромным серебряным куполом, который накрывал все это, – лежала масса расщепляющегося вещества, которая прожгла бетонный пол здания до самого подвала, остыла и затвердела, образовав чудовищное наслоение, именуемое Слоновьей Ногой. Это была святая святых, самый токсичный объект на планете. Центр Зоны. Оказаться рядом с ним даже на несколько минут означало расстаться с жизнью. Тридцать секунд вызывали головокружение и тошноту. Через две минуты клетки начинали кровоточить. Четыре минуты: рвота, понос, жар крови. Пять минут рядом – и человек умирает в течение двух дней. Хотя Нога и была скрыта, ее присутствие излучало угрозу. Это было кошмарное следствие технологии как таковой, изобретение кораблекрушения.

В заключительной части Библии, в Откровении, появляются следующие строки: «Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде “полынь”; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки»[103].

Полынь – это древесный горький кустарник, который в Библии олицетворяет божественный гнев и проклятия. В украинском и других славянских языках слово «полынь» – это «чернобыль». Это растение обильно покрывает берега реки Припять.

Этот лингвистический курьез часто вспоминают при обсуждении произошедшего, его апокалиптических вибраций. В одном из длинных монологов, записанных Алексиевич в «Чернобыльской молитве», говорящий цитирует строки из Откровения, а затем говорит следующее: «Я пытаюсь осознать это пророчество. Все предсказано, все написано в священных книгах, но мы не умеем их читать».

Рабочие в строительных касках неторопливо входили и выходили с предприятия. Был обед. Зачистка продолжалась. Здесь работали, вполне себе обычное место. Но это было отчасти святое место, где все время сжалось в одну физическую точку. Слоновья Нога всегда будет здесь. Она останется здесь после смерти всего остального как вечный памятник нашей цивилизации. После крушения других объектов, после того как все доброе и прекрасное будет потеряно и забыто, ее молчаливая затаенная злоба все еще будет пульсировать в земле, как раковая опухоль, распространяя свою горечь по восставшим водам.