Дип-склероз

— Не стоит преувеличивать, — улыбается Литератор. — Во всяком случае, благодаря ему, я уверен, что вы по-прежнему не утратили формы… Вы все — отличная команда!

— Погодите! — вдруг спохватывается Жирдяй. — А вам не кажется, что здесь кого-то не хватает?

Действительно! Дос! Как мы могли забыть!

— О, извините! Сейчас все исправим, — небрежно взмахивает рукой Писатель. И в ту же секунду, откуда-то сверху, почти на наши головы сваливается самоотверженный рецидивист. Он — мокрый с головы до ног, в разодранной перепачканной одежде, на плече — свежая кровоточащая ссадина. Лежа на траве, снизу вверх Дос окидывает нас полубезумным взглядом.

— Что с тобой, друг? — испуганно склоняется над ним Жирдяй и, оборачиваясь, торопливо орет с интонациями врача у постели умирающего: — Кто-нибудь, кружку пива сюда!

После двух глотков взгляд Доса приобретает некую осмысленность.

— Где ж тебя носило? — допытывается толстяк.

— Лучше не спрашивай, — слабо бормочет рецидивист. — Всякое повидал… Едва смылся от близнецов — нарвался на регрессоров. Настоящие садисты… Привязали к креслу и битый час читали стихи собственного сочинения. В конце концов сжалились и решили меня регрессировать до уровня шимпанзе. Сбежал… И сразу нарвался на Ночной Дозор. А потом и на Дневной. Сначала они спорили — относятся хакеры к Светлым или к Темным. Так и не договорились. В конце концов на совместном заседании постановили на всякий случай меня аннигилировать. Ну, чтоб никому обидно не было…

Дос трагически вздыхает и вновь основательно прикладывается к кружке.

— Драпал так, что думал из виртуального костюма выскочу… Бросился в реку, плыву. Погони не слышно. Ну, думаю, ушел. А тут какой-то гад засел над обрывом и давай сверху из пулемета шмалять. Я ему: «Что ж ты делаешь, урод! Я ж утону, на хрен!» А этот псих: «Ничего, зато потом про тебя такие анекдоты сочинят!» В общем, вовремя вы меня вытащили…

— Не мы, а он. — Маньяк указывает на Писателя. — Специально для того, чтобы провести воспитательную беседу.

— Неправда, — качает тот головой. — Просто хотел проверить вас в деле. Ну и заодно… напомнить пару вечных истин. Например, о том, что в жизни не все сводится к тому — заработал ты лишнюю тысячу баксов или нет. Что есть некие высшие ценности…

— Например? — небрежно спрашивает Шурка.

— Ну, например — два триллиона баксов.

Мы переглядываемся. Писатель улыбается:

— Приблизительно на такую сумму вывезено богатств из бедной России за последние десять лет. И большая часть этих денег лежит в американских, швейцарских, немецких банках. Очень хорошо лежит — по крайней мере так думают те, кто их туда положил. А я, например, думаю, что триллионы эти лежат плохо. — Он лукаво щурится, постукивая пальцем по хрустальной кружке. — И по-моему, даже очень плохо.

— На что это вы намекаете? — смеется Падла.

— На то, что, пока мы с вами пьем это прекрасное виртуальное пиво, огромное большинство соотечественников едва может наскрести на обычное «Жигулевское». — Лицо Писателя вдруг становится серьезным. — Да что там пиво…

Он машет рукой:

— Неужели вам надо объяснять такие вещи?

— Не надо, — уже без тени улыбки качает головой Падла. Да и всем остальным, включая Жирдяя, объяснения не нужны. Мы ведь живем не только в глубине. Хотя слишком часто пытаемся забыть об этом…

— Это сложно провернуть. Даже более чем сложно, — говорит Маньяк. — Разве что… если б все русские хакеры работали вместе… Да и многих из-за кордона пришлось бы подключить.

— А я и не говорил, что будет просто, — во внимательном взгляде Писателя чудится легкая ирония. — Вы — лучшие. И кто, если не вы, сможет объединить вокруг себя остальных… Подумайте сами, что стоит на кону!

Шурка вздыхает:

— Звучит здорово… Но, по-моему, это слишком. Даже для нас.

А Жирдяй легкомысленно замечает:

— Самое трудное будет — потратить два триллиона. Пивом-то мы земляков обеспечим…

— Ага, — хихикает Дос. — Цистерны по три на брата, включая покойников и младенцев.

— А вот куда деть остальное?

— Учредим Шнобелевскую премию. Самому наглому хакеру. И назовем ее «Золотой Жирдяй», — невозмутимо предлагает Маньяк.

— А вторую назовем «Пустозвон года». И вы все будете первыми соискателями, — вставляет Падла.

— Ага, а ты членом жюри, — обижается Маньяк.

— На этот раз все слишком серьезно, — урезонивает их бородач и в задумчивости чешет затылок: — Это было бы главное дело в моей жизни… Если б вышло…

— Поверьте, вы не знаете до конца собственных сил! — качает головой Писатель и отхлебывает из кружки. — Да и потом не забывайте, сейчас сама глубина будет на вашей стороне! — Он оборачивается к девчушке: — Поможешь им?

— Угу, — кивает юное создание. — Только пускай они перестанут приставать к Диме…

— Перестанут, — подмигивает нам Литератор. — Она у нас действительно просто умница…

— Да, — кивает Жирдяй. — А если еще и чебурашек подключить… Америка бы содрогнулась.

— Ну уж, это было бы слишком сурово, — не соглашается Маньяк. — Я бы ограничился Змеем Горынычем.