Дипломатия

Хотя в строгом смысле этого слова единственными выпавшими костяшками домино оказались Камбоджа и Лаос, антизападные революционеры во множестве других районов земного шара приободрились. Сомнительно, пошел бы Кастро на интервенцию в Анголе или Советский Союз — в Эфиопии, если бы Америка не ощутила, что потерпела поражение в Индокитае, деморализована «уотергейтом», и не ушла бы после этого в себя. Одновременно с достаточным основанием выдвигалось утверждение, что если бы Южный Вьетнам пал в начале 60-х, то заранее продуманный коммунистический переворот в Индонезии, почти удавшийся в 1965 году, мог бы привести к свержению правительства и породить еще одну стратегическую катастрофу.

Во всяком случае, Америка заплатила за свою авантюру во Вьетнаме такую цену, которая была несоизмерима с любыми благоприобретенными выгодами. Совершенно ясно, что столь крупная ставка на достижение весьма туманно очерченных целей была ошибочной. Америка в первую очередь оказалась вовлеченной в войну потому, что безоговорочно применила принципы-аксиомы своей удачной европейской политики к региону с диаметрально противоположной политической и социально-экономической ситуацией. Вильсонианский идеализм исключал культурную дифференциацию, в то время как теория коллективной безопасности утверждала, что, поскольку безопасность неделима, то, если выдернется хотя бы одна нить, распустится вся ткань единого международного порядка. Слишком идеалистичная, чтобы строить собственную политику, исходя из принципов национального интереса, и слишком сосредоточенная на требованиях, предъявляемых войной всеобщего характера к стратегической доктрине, Америка оказалась не в состоянии справиться с незнакомой стратегической проблемой, где переплелись политические и военные цели. Пропитанная верой в универсальную привлекательность собственных ценностей, Америка в огромном смысле недооценила препятствия, стоящие на пути демократизации в обществе, сформированном конфуцианством, где народ сражался за политическую самобытность, очутившись в самом центре натиска посторонних сил.

Возможно, наиболее существенным и уж конечно наиболее болезненным результатом войны во Вьетнаме было выпадение костяшки домино в виде сплочения американского общества. Американский идеализм породил как у официальных лиц, так и у их критиков ложное представление о том, будто бы вьетнамское общество может быть относительно легко и быстро преобразовано в демократию американского типа. Когда столь оптимистический прогноз рухнул и стало очевидно, что Вьетнам от демократии весьма далек, разочарование было неизбежным. Существовало еще одно столь же ложное представление касательно сущности военной проблемы. В отсутствие критериев для суждения официальные лица часто страдали непониманием ее сущности и потому неверно ставили вопросы. А когда эти официальные лица утверждали, будто видят свет в конце тоннеля, то большинству из них и вправду это казалось. Как бы ни расходились с реальностью их оценки, обманывали-то они в первую очередь самих себя.

Дело всегда заключается в том, что те вопросы, которые доходят до политиков высшего уровня, неизменно являются весьма сложными; простые, не вызывающие споров вопросы решаются на более низких уровнях государственного управления посредством консенсуса. И все же, как только решение принято, политический деятель, независимо от степени охватывающего его лично сомнения, целиком и полностью обязан этому решению следовать; и потому внешняя видимость уверенности, с которой преподносится это решение, часто бывает обманчивой. Более того, эти ложные впечатления зачастую усугубляются вечной тенденцией бюрократов преувеличить собственные достижения.

Вывести на свет преднамеренные искажения сути дела со стороны исполнительной ветви нашей власти является критически важной функцией средств массовой информации и Конгресса. Не существует оправданий для заведомых искажений. Но существуют весьма малые основания для утверждения, будто главные цели во Вьетнаме претерпели негативные изменения из-за так называемых «пробелов в области доверия». Америка вступила во Вьетнам с развернутыми флагами; никто ее туда не проводил с заднего хода. Конгресс был целиком в курсе степени вовлеченности Америки и ежегодно голосовал за соответствующие ассигнования. Возможно, само стремление уберечь новую нацию от захвата ее коммунистами и выглядит наивно, но отсюда вовсе не вытекает, что следует нападать на фундаментальные ценности Америки, вокруг которых и возникли общенациональные дебаты.

Это горестное противостояние продолжает затуманивать суть того, что же на самом деле произошло в Индокитае, отчего создался интеллектуальный вакуум, охвативший период свыше двух десятилетий, на который пришлась деятельность четырех администраций от обеих политических партий. Америка только тогда, выздоровеет после Вьетнама, когда начнет извлекать из этого рвущего душу и сердце опыта уроки в духе внешнеполитического консенсуса обеих партий.