Дипломатия

Урок первый заключается в том, что прежде, чем Соединенные Штаты примут на себя обязательство принять участие в боевых действиях, они должны получить четкое представление о характере угрозы, с которой придется столкнуться, и о целях, которые реально можно будет достигнуть. Они должны обладать четкой и ясной военной стратегией и недвусмысленно определить для себя, что именно явится успехом в политическом плане.

Урок второй заключается в том, что, если Америка принимает на себя обязательство предпринять военные действия, альтернативы победе не существует, как заявлял генерал Дуглас Макартур. Растерянность нельзя преодолеть нерешительными действиями; продолжительное выжидание наносит удар по терпению американского народа и, следовательно, ослабляет его волю. Поэтому требуется тщательная разработка сущности политических целей и характера военной стратегии для их достижения еще до того, как будет принято решение вступить в войну.

Урок третий заключается в том, что демократическая страна не может вести серьезную внешнюю политику, если соперничающие внутриполитические течения не будут проявлять хотя бы минимальную сдержанность по отношению друг к другу. Если победа над внутренними оппонентами становится единственной целью политики, то исчезает моральное единство. Никсон был убежден, что наивысшим долгом президента является защита национальных интересов, даже если это идет вразрез с мнением самых страстных инакомыслящих внутри страны, — скорее всего именно в подобных случаях. И все же Вьетнам показал, что президенты не могут вести войну одними лишь средствами, находящимися в распоряжении исполнительной власти. Перед лицом бурных демонстраций, при наличии резолюций Конгресса, постепенно подталкивающих к одностороннему выводу вооруженных сил, а также из-за враждебности средств массовой информации, Никсону следовало обратиться к Конгрессу в самом начале срока пребывания на посту президента, обрисовать свою стратегию и потребовать ясного и недвусмысленного одобрения своей политики. А при отсутствии подобного одобрения он должен был бы запросить голосования по поводу прекращения войны и тем самым вынудить Конгресс принять на себя всю полноту ответственности.

Как уже упоминалось ранее, Никсон отверг подобный совет, ибо чувствовал, что история никогда не простит ему ужасающих последствий того, что он считал добровольным отказом от ответственности, возложенной на исполнительную власть. Это было честное — причем в высшей степени моральное и интеллектуально верное — решение. Но в американской системе сдержек и противовесов бремя, принятое на себя Никсоном, не положено нести одному человеку.

В период войны во Вьетнаме Америка вынуждена была смириться с существованием предела своим возможностям. На протяжении почти всей истории страны американская исключительность порождала чувство морального превосходства, подкрепляемого материальным изобилием нации. Но во Вьетнаме Америка оказалась вовлеченной в войну, ставшую морально двусмысленной, где материальное превосходство Америки в основном не имело ни малейшего отношения к делу. Совершенные, как на картинке, семьи, удостаивавшие своим появлением телевизионные экраны 50-х годов, являлись группой культурной поддержки высокоморальных раздумий Даллеса и рвущего душу идеализма Кеннеди. Обманутая в своих чаяниях, Америка обратилась к поискам душевных сил и выступила против самой себя. Бесспорно, ни одно общество не проявило бы сходную с американской уверенность в изначальном своем моральном единстве и не пошло бы столь решительно на раскол, не сомневаясь в том, что способно вновь объединиться. Ни один другой народ не повел бы себя столь самоотверженно, рискнув пойти на разрыв, чтобы затем дать сигнал духовному единению.

С точки зрения непосредственного результата внутриполитическая драма представляла собой по жанру трагедию; однако в долгосрочном плане душевная боль становилась той ценой, которую Америка обязана была заплатить, с тем чтобы соотнести свое стремление к моральному совершенству, вдохновившее так много начинаний Америки, с потребностями международного окружения, менее восприимчивого и более многопланового, чем когда-либо в прошлом.

Опыт Вьетнама оказался прочно впечатан в американское общественное сознание, в то время как история, похоже, приберегла для себя наиболее наглядные уроки. После периода мучительной рефлексии Америка возродила уверенность в себе, а Советский Союз, несмотря на внешне монолитный облик, заплатил смертельную для себя цену за моральное, политическое и экономическое перенапряжение. После экспансионистского рывка Советский Союз очутился в тенетах противоречий и наконец рухнул.