Дипломатия греха

       -Это... Я... Ты, наверное, занят, -заторопился, растеряв­шийся Сергеев. Я тогда позже... Мы тебя подождем.

       Пятясь, он выскочил из кабинета и захлопнул за собой дверь.

       - Как черт от ладана, -усмехнулся Разумовский.

       - А что ты хотел? Ты в зеркало смотрелся? С твоим телосложением тебе на гладиаторских боях выступать, а ты сутану и крест нацепил. Видок у тебя еще тот... По многим причинам я не сторонник повышенного внимания к моей скромной персоне, а когда я иду по улице рядом с тобой, такое ощущение, что я голый и на меня все смотрят.

       -Я привык.. Так куда мы пойдем вначале -к старушке или к Копылову?

       Я на минуту закрыл глаза, представил граненые стаканы, заполненные прозрачной, едко пахнущей жидкостью, наре­занную колбаску, пучки зеленого лука, почти реально увидел выигранную в карты стопку денег, вздохнул, открыл сейф, бросил туда зарплату, достал пистолет и засунул его в плечевую кобуру.

       -В паспортный стол, - ответил я Разумовскому. -Мне нужно выписать новые адреса всех бывших жильцов коммуналки. Прежде чем идти к.. ой, как не хочется-то!.. к Копы­лову, необходимо на руках иметь хоть какую-нибудь инфор­мацию. Хотя, я уверен, ничего у нас не выйдет, кроме неприятностей. Это ж надо додуматься, авторитету “предъяву” сделать!..

Разумовский улыбнулся и поднялся с дивана. Я уныло плелся за ним к выходу и бормотал, загибая на ходу пальцы:

       -Чужой район... “Глухарь”... Два месяца до капитана... Авторитет... Отец Владимир... Отец Владимир... Отец Вла­димир...

*  *  *

       - Честно говоря, странно, что вы довольны обменом, ­я с сомнением оглядел небольшую двухкомнатную квартиру, расположенную на первом этаже блочного дома. Из окон открывался вид на дышащие дымом трубы завода.

       Сидевшая передо мной женщина лет сорока, с серым печальным лицом, пожала плечами:

       -А что нам оставалось? Ждать, пока нас расселит госу­дарство? Так оно не торопилось. За две комнатенки в ком­муналке я получила двухкомнатную квартиру. Не в лучшем месте и не самую большую, но это лучше, чем делить кухню с полудюжиной соседей. Вы когда-нибудь жили в коммунальной квартире?

       - Да,- признался я.

       -Вот видите. Мне еще более или менее повезло: соседи были вполне приличными людьми, а вот три года назад, когда был еще жив Степка, царство ему небесное, алкаш наш... Ох, и намучились мы с ним. Куда только ни обращались, куда только ни писали... Всю душу выел, стервец. Потом опился “красной шапочкой” и помер. Помните, продавали одно вре­мя в ларьках технический спирт в пузырьках с красной кры­шечкой? Вот он с другом и позарился на дешевизну. Друга-то откачали, а он...

       -Анастасия Дмитриевна, -попытался вернуть я разго­вор в нужное русло. -Постарайтесь припомнить, этот мо­лодой человек, который вас расселял...

       -Сашенька?

       -Да, он. Он ничего не говорил, на кого работает? На фирму или на частное лицо? Для кого он расселял квар­тиру?

       Женщина задумалась. Я смотрел на ее худые, оплетенные вздувшимися венами руки много работавшего человека, на изношенную, почти развалившуюся мебель в квартире и чув­ствовал, как настроение портится все больше. Сколько я уже повидал вот таких убогих квартир, населенных обычными, честными людьми, а Все никак не могу привыкнуть. Видимо, дело в контрасте. На всю жизнь мне запомнилась люстра в одной из ограбленных квартир. Люстра стоила примерно столько, во сколько оценивается новая “девятка”. Квартира принадлежала проститутке.

       -Нет, сказала женщина, -не припомню... Шустрый такой молодой человек, разговорчивый, очень уверенный в себе. С ним что-то не так?

       -Все так.. В духе времени. Этот молодой человек оставил без крыши над головой одну из ваших соседок

       -Ох, батюшки!.. Уж не Ефросинью ли Петровну?

       -Ее.

       Прикрыв рот ладошкой, она в испуге посмотрела на меня:

       - Как же так? Такой обаятельный...

       -Я еще не видел ни одного мошенника грубияна. Аферисты, как правило, все очень милые и душевные люди. А старуха без кола, без двора осталась. Вот и хочу я найти этого “обаяшку”;”, чтобы спросить у него: “Как же так получилось?”

       -Ай-яй-яй! Беда-то! Ефросинья Петровна совсем старенькая, пропадет ведь... У нее ни родственников, ни друзей. Одна на белом свете... Знаете что... Приводите ее ко мне. Сын у меня в армии, только через полтора года вернется, одна комната свободна. Проживем.

       -Спасибо вам огромное, Анастасия Дмитриевна. Огромное спасибо... Она пока у моего друга остановилась, человек он хороший, священник, он за ней присмотрит. А там, глядишь, может, и сможем ей, чем помочь. Но все равно спасибо. Не смею больше вас задерживать, и так два часа отнял, почти ведро чая выпил. Хочу еще дотемна успеть других ваших соседей навестить. Я встал и пошел к выходу.

- Подождите, - окликнула она меня.- Может, я и смогу вам, чем помочь. Есть... Был у нас один шабашник, знаете, это когда...

-Знаю, -улыбнулся я, -что такое шабашник, я знаю.