Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России

Когда новости о казнях достигли Соединенных Штатов, президент Грант и госсекретарь Фиш были вынуждены немедленно отреагировать. Многие американцы требовали полномасштабной войны с Испанией. В Конгрессе, на массовых митингах звучали требования принять самые решительные меры по отношению к Испании, чтобы «смыть оскорбление американского флага»[882]. Президент Грант дал указание военно-морскому министру перевести флот на военное положение. Возникла реальная угроза войны с Испанией[883]. Фиш хорошо понимал, что перспектива войны не отвечает интересам США, недавно пережившим кровопролитную гражданскую войну. Кроме того, он учитывал враждебную позицию Англии и Франции, поддерживавших во время войны Конфедерацию, вместе осуществлявших провалившуюся интервенцию в Мексику. Под их контролем находились основные морские пути. Фиш приложил максимум усилий, чтобы разрядить напряжение, возникшее в американо-испанских отношениях.

Испанцы, не желавшие столкновения с сильной державой, тоже стремились урегулировать конфликт дипломатическим путем. Испания передала сильно поврежденную «Вирджинию» США. Выжившие пленные были освобождены, в том числе 13 американцев. Испанский капитан, отдавший приказ о казнях, был осужден. Испания выплатила 80 тыс. долл, компенсации американским семьям, члены семей которых были казнены в Сантьяго. Г. Фишу удалось урегулировать конфликт с Испанией дипломатическим путем, избежав войны.

В период пребывания в должности государственного секретаря Фишу приходилось заниматься урегулированием «претензий по поводу “Алабамы”», пограничными и иными спорами между Канадой и США, проблемами отношений со странами Латинской Америки. В своей деятельности Фиш внедрил новую концепцию международного арбитража, где споры между странами разрешались путем переговоров, а не военных конфликтов[884].

В заслугу Фишу как дипломату ставят заключение договора 1875 г. о взаимной торговле с королевством Гавайи. Открыв эти острова для свободной торговли, он способствовал началу процесса их присоединения к Соединенным Штатам. Фиш плодотворно работал с Джеймсом Тернером, первым афроамериканским консулом Америки, над урегулированием военного конфликта в Либерии (Liberian-Grebo war)[885].

Гамильтон Фиш остался в истории как талантливый дипломат. Современники отмечали его спокойное поведение при любых обстоятельствах, честность, лояльность, скромность, а также его мудрость, поскольку он всегда стремился избегать вооруженных столкновений и решать проблемы путем переговоров.

Глава 14 Сэр Стрэтфорд Каннинг и конфессиональный аспект британской дипломатии на Ближнем Востоке [886]

И.Ю. Смирнова

Англо-русское противостояние, признаваемое «главным звеном международных противоречий на всем протяжении азиатского материка от берега Босфора до Владивостока» [887], с особой остротой проявилось в период обострения Восточного вопроса в канун Крымской войны, когда одной из главных целей британской внешней политики было противодействие укреплению влияния России на Ближнем Востоке: «Великий враг Англии – Россия, – писал лорд Пальмерстон, – это исходит не из личных чувств, а потому, что ее намерения и цели несовместимы с нашими интересами и безопасностью»[888].

Среди единомышленников Пальмерстона в числе первых следует назвать Стрэтфорда Каннинга, известного дипломата, двоюродного брата министра иностранных дел Англии Джорджа Каннинга. Как и лорд Пальмерстон, сэр Стрэтфорд Каннинг поддерживал и реализовывал сформулированный еще в 1807–1809 гг. Дж. Каннингом принцип «неприкосновенности Османской империи как основы английской политики в громадном регионе Ближнего Востока и Юго-Восточной Европы»[889].

Турки называли Каннинга «великим элчи» (послом), в дипломатической переписке он получил наименование «второго султана», а глава Форин Офис в 1853–1858 гг. лорд Джордж Кларендон именовал его «подлинным султаном». Российские историки дипломатии также единодушно признают незаурядные качества Каннинга-дипломата. Академик Е.В. Тарле называл его «энергичнейшим и умнейшим из дипломатических врагов Николая», В.Н. Виноградов пишет о нем, как «матером политике, почти полвека подвизавшемся в Турции, до тонкостей знавшем обстановку, друге и покровителе великого визиря Решида-паши»[890].