Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

В беседе с М. Хашим-ханом К. М. Михайлов устно и письменно предоставил афганской стороне конкретные факты вражеской деятельности немецких и итальянских фашистских групп на территории Афганистана. Он передал М. Хашим-хану список кадровых немецких разведчиков в Афганистане, задействованных в подготовке террористических групп и диверсионных банд, нападавших на советские пограничные посты и пытавшихся перебросить своих агентов в советский Туркестан, Узбекистан и Таджикистан. Посол К. А. Михайлов также указал, что все приведенные в советском заявлении факты абсолютно достоверны, что можно было бы значительно увеличить список немцев, занимавшихся подрывной по отношению к СССР и Афганистану работой, как можно увеличить и число фактов, разоблачавших вражескую деятельность немцев в Афганистане[108].

Факты, свидетельствовавшие о подрывной деятельности немцев и итальянцев в Афганистане и изложенные в советском заявлении от 11 октября 1941 г. с позиции общих интересов СССР и Афганистана, не позволили афганским правящим кругам представить демарш советского посла К. А. Михайлова как грубое вмешательство СССР во внутренние дела Афганистана. По сведениям советской стороны, такого рода «домашние заготовки» у афганцев имелись, но пустить их в ход они так и не решились. В итоге премьер-министр Афганистана заверил, что примет все необходимые меры. Однако официального ответа на вопрос о высылке немецких и итальянских специалистов из Афганистана К. А. Михайлов в ходе аудиенции у премьера М. Хашим-хана так и не получил. Ф. Уайли также не был уведомлен афганской стороной о решении по поводу демарша англичан от 9 октября 1941 г. Пауза несколько затягивалась.

В создавшихся условиях британский посол в Кабуле вновь стал «наводить мосты» в отношениях с советским полпредом К. А. Михайловым. 13 октября 1941 г. английский дипломат посетил советское посольство, заявив, что несогласованность в демаршах СССР и Великобритании на имя афганского премьера имела место исключительно в силу неурядиц технического порядка. По словам английского дипломата, согласно полученным инструкциям он должен был незамедлительно довести до сведения М. Хашим-хана содержание английского демарша и тотчас доложить в Лондон об исполнении данного поручения. В ходе состоявшейся беседы с полпредом К. А. Михайловым Ф. Уайли всячески подчеркивал, что советское заявление от 11 октября 1941 г. не имело принципиальных расхождений с английским, хотя и оказалось более основательным.

Стало очевидно, что афганское правительство не соглашалось принять советские предложения, но не спешило с официальным отказом. Необходимо было выработать конкретные меры воздействия на него. Английский посланник после аудиенции советского посла у афганского премьера в тот же день встретился с Михайловым и предложил начать с «войны нервов» — кампании против афганского правительства по радио с использованием компромата на коррупционеров-министров и короля Афганистана М. Захир-шаха. Советский посол, учитывая обстановку на фронтах осенью 1941 г., не разделял эту точку зрения и считал нужным быстрее переходить к мерам реального, а не психологического воздействия на афганское правительство.

Необходимость перехода от слов к делу диктовали и действия немцев. Они при поддержке германофилов в высших эшелонах власти Афганистана стали активно распространять слухи об угрозе раздела его территории между СССР и Англией, план которого якобы начинался удалением «невинных» германских специалистов, за которым последует ликвидация дипломатических миссий стран Оси и ввод англо-советских войск[109].

В афганском руководстве началась открытая конфронтация по поводу удаления немцев и итальянцев из страны между германофилами и традиционалистами проанглийской ориентации. В поддержку немцев продолжали выступать заместитель премьер-министра М. Наим-хан, командующий Центральным военным округом М. Дауд-хан и др. Впоследствии премьер Афганистана М. Хашим-хан вспоминал, что в начале войны среди афганцев была группа молодежи, увлекшаяся обещаниями немцев, но он удержал ее от этого увлечения, т. к. понимал: если Афганистан хочет сохранить себя, должен ориентироваться только на СССР и Англию. По словам премьера, ему было ясно: если Германия дойдет со стороны СССР до афганской границы, она пойдет в Индию и превратит Афганистан в арену войны[110].

16 октября 1941 г. министр иностранных дел Афганистана А. Мухаммед-хан сообщил советскому послу, что афганское правительство решило принять совет правительства СССР и удалить из страны немецких и итальянских специалистов. В то же время он выразил надежду, что на территории Афганистана «не повторятся иранские события»[111].