Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

Из числа индийских легионеров военная разведка абвера набрала первые группы, которые прошли спецподготовку, в том числе обучение парашютному делу. Этих парашютистов-диверсантов планировалось использовать в десантных операциях в полосе границ Индии с Ираном и Афганистаном. В состав каждой группы обязательно входили немецкие инструкторы. В конце 1942 г. в ходе операции «Баядера» абвер забросил десант индийских легионеров в Восточный Иран вблизи границ Британской Индии. Отряд индийских боевиков численностью в 100 человек должен был организовать диверсии на железнодорожном транспорте в Белуджистане (Британская Индия) и тем самым парализовать доставку военных грузов союзников из порта Карачи в Иран. Намечалось также десантирование индийских мусульман в составе передовых групп абвера в полосу расселения пуштунских племен в Северо-Западной пограничной провинции Индии. По замыслу Берлина индо-афганское пограничье по сигналу вермахта должно было стать центром антианглийских выступлений пуштунов. Однако вскоре первый же индийский отряд абвера постигла неудача: парашютисты были обнаружены и уничтожены англичанами.

Провал операции «Баядера» продемонстрировал, что для достижения поставленной цели — дестабилизации обстановки в Индии одних только секретных и разовых операций явно недостаточно. Необходимо было создать устойчивый плацдарм для организации похода на Восток, в том числе и в Индию. Поэтому Верховное командование Третьего рейха приступило к разработке спецмероприятий по Афганистану, чья территория представляла собой удобный коридор, обеспечивавший прямой выход к «индийским воротам». (Впервые немецкие спецслужбы подготовили «спецмероприятия» по смене правящего режима в Афганистане еще в 1940 г. План получил название «Аманулла», но реализован не был. — Прим. Ю. Б.)

Следует отметить, что на рубеже конца 1942 г. — начала 1943 г. баланс сил на внутриполитической арене Афганистана складывался далеко не в пользу Советского Союза. В те дни совпосольство в Кабуле докладывало руководству НКИД СССР: «Немецкая пропаганда, несмотря на всю ее лживость и провокационный характер, имеет большое распространение среди афганцев. Некоторые успехи немцев в войне с Советским Союзом рассматриваются афганцами в своем подавляющем большинстве как доказательство того, что немецкая армия непобедима и захват немцами Кавказа, по их мнению, является вопросом только некоторого времени»[223].

Дипмиссия СССР в Кабуле осуществляла постоянный мониторинг внутриполитической обстановки в Афганистане. Советский посол К. А. Михайлов фиксировал любые, даже незначительные перемены в настроениях правящей афганской верхушки. Например, для советской стороны большой интерес представляло заявление министра иностранных дел Али Мухаммеда, сделанное в ходе его беседы с американским корреспондентом газеты «Чикаго Дейли Ньюс» Стилом 27 сентября 1942 г. Министр заявил: «Афганское правительство намерено продолжать политику нейтралитета. Однако если немцы захватят Кавказ и Иран и попытаются вторгнуться в Афганистан, афганцы должны будут оказать немцам сопротивление»[224].

А у афганского министра без портфеля Абдур Рахим-хана было другое мнение. В узком кругу сторонников он неоднократно заявлял, что после захвата немцами Баку афганцы должны послать свои войска на помощь Ирану и немцам, с тем чтобы освободить Иран от англо-русского присутствия[225].

На основе собранной оперативной информации совпосол К. А. Михайлов в письме от 4 октября 1942 г. докладывал руководству НКИД СССР: «Афганская правящая верхушка считает, что немцы победят в этой войне и в ближайшие дни возьмут Сталинград, а со взятием Сталинграда решится участь Кавказа и вообще СССР. Количество афганцев-германофилов увеличивается»[226].

Однако победы Красной армии на этапе коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны изменили ситуацию в регионе: Баку так никогда и не был взят немцами. В ходе битвы за Кавказ (ноябрь 1942 г. — февраль 1943 г.) корпус генерала Фельми понес большие потери и был расформирован.

Интересно, как прокомментировал новый расклад сил министр общественных работ Рахимулла-хан, имевший в правительственных кругах репутацию наиболее прогермански настроенного политика. 12 декабря 1942 г. в ходе встречи с К. А. Михайловым, ничуть не смущаясь, он заявил: «Афганцы были уверены, что Советский Союз в ходе войны с Германией не только не сможет противостоять германскому оружию и оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление немецким войскам, но быстро и неминуемо подвергнется политическому разложению и распадется. Афганцы ожидали, что каждая советская республика и даже автономная область будет тянуть в свою сторону и постарается использовать военную обстановку, чтобы выйти из состава СССР. На деле, однако, этого не случилось. Это явилось большой неожиданностью для афганцев»[227].