Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди

Книги мы оставили, и потихоньку они стали исчезать. Я догадывался, что к «хищению» прикладывали руки наши переводчики, но не сопротивлялся. Прошло полгода — и в комнате не осталось ни одной книги.

307. Живое ленинское слово

Из Москвы к нам в посольство поступили два огромных ящика. К моему изумлению, там оказались 2 тысячи экземпляров брошюры «Ленин о колониализме».

Такую литературу нам слали регулярно. Но чтобы две тысячи экземпляров… многовато. Тем более что грамотных на острове было чуть больше тысячи.

Я возмутился, собирался написать гневную телеграмму, но Володя Черняков меня остановил:

— Погоди. Это, скорее всего, посылал мой приятель. Он, наверное, ошибся. Я все выясню.

И действительно, посылал его приятель, и действительно произошла ошибка.

— Он выслал еще одну партию. Вторая часть этой брошюры — и тоже две тысячи экземпляров. Но больше высылать не будет. Парень он неплохой. Спусти на тормозах.

Я согласился. Через месяц мы получили еще два ящика.

Встал вопрос, где держать брошюры. И находчивый Володя придумал выход:

— Разместим в комнате, где была порнография.

Так и сделали. Забили всю комнату брошюрами. Но через две недели…

В кабинет вбежал запыхавшийся завхоз:

— Комнату взломали, всю литературу украли.

В это трудно было поверить. Взяв с собой кагэбэшника Володю Кулакова, я отправился на место преступления. И действительно, ночью кто-то взломал дверь и вынес все брошюры. Накануне шел дождь, и были видны следы от босых ног, ведущие к океану. На берегу остались следы пироги.

На правах представителя правоохранительных органов Володя заключил:

— Некто, подплыв ночью на пироге, взломал дверь, перенес все четыре тысячи брошюр в пирогу и уплыл. О преступнике мы можем сказать, что он был среднего роста и не носил обуви.

Вечером мне в голову пришла отгадка этого очень странного преступления. Вероятно, бывший владелец виллы решил тайком вернуть себе порнографию и нанял какого-то неграмотного туземца. Тот проник в комнату и забрал все книги.

Я представил себе вальяжного португальца, который вместо порнографии получил четыре тысячи брошюр «Ленинское учение о переходе народов колониальных стран к социализму». Четыре тысячи экземпляров! Это, как бы сейчас сказали, «прикольно».

— Что будем делать с брошюрами? — спросил меня Черняков. — Они записаны на меня.

— В то, что их у нас украли, никто не поверит, — ответил я. — Поэтому напиши: «Распространил среди населения». Я подпишу.

Так и сделали.

7.4. Остров везения и невезения

308. Политика канонерок

Когда на одной из встреч с президентом Сан-Томе, человеком весьма эрудированным, свободно владевшим пятью европейскими языками, я произнес дежурные слова о «заинтересованности Советского Союза в укреплении всесторонних отношений», президент меня спросил:

— Как отреагирует советское правительство, если мы предложим заключить соглашение о военном сотрудничестве? Мы хотим, чтобы вы помогли нам создать армию.

Более мирное государство, чем Сан-Томе, придумать трудно. Остров без каких-либо африканских традиций; до прихода португальцев люди там не жили, они были завезены колонистами и теперь вели европейский образ жизни. Единственная тюрьма пустовала за отсутствием правонарушителей. В честности населения мне довелось убедиться самому. Когда моя жена забыла на рынке бумажник, полрынка бросилось за ней, и никто не прикоснулся к лежащей на прилавке чужой вещи.

Я добросовестно передал предложение президента в центр и через несколько месяцев получил сообщение о том, что в Сан-Томе вылетает советская военно-правительственная делегация. Я был включен в состав делегации и вылетел в Луанду встречать остальных членов.

Делегация состояла из высших офицеров Военно-морского флота. Когда я вошел в комнату, где жил руководитель делегации Олег С., то увидел человека, стоящего на руках. Это и был руководитель делегации.

— Я каждое утро стою на руках по десять минут, — объяснил он. — За это время обдумываю план на день.

Умный и быстро ориентирующийся в самых сложных ситуациях, он блистательно провел переговоры, и через неделю было заключено совершенно исключительное соглашение, согласно которому советские корабли могли заходить в сан-томийский порт без предварительного оповещения. Это воспринималось военными моряками как удача. Взамен мы должны были обучать в СССР сан-томийских военных.

Через полгода Олег прилетел снова, и мы подписали контракт о поставке в Сан-Томе большого количества советского оружия. На это Москва шла охотно. Дело не только в каких-то политических предпочтениях, но и в чистой экономике.