Директива Джэнсона

Не обращая внимания на ноющие от напряжения мышцы, Джэнсон пробрался по служебному коридору, примыкавшему к парадным покоям северного крыла. Достав фонарик, он мельком взглянул на чертежи: вниз по коридору, затем налево двадцать футов. В глубине будет дверь. Ничем не примечательная. Камень, одетый в дерево. Незаметная дверь, ведущая в глубокую шахту. Два стула по обе стороны от двери были пустыми. Часовые, привлеченные общим смятением наверху, до сих пор лежат без сознания под верандой. То же самое можно было сказать относительно пары прикрытия, просматривавшей весь коридор. Семерых долой. Осталось еще семнадцать.

Джэнсон остановился перед дверью, чувствуя, что у него участился пульс. Замку исполнилось уже несколько десятков лет, и он представлял собой скорее чистую формальность. Если злоумышленнику удалось проникнуть так далеко, запертая дверь его вряд ли остановит. Быстрое исследование подтвердило первое предположение: это действительно был кулачково-сувальдный механизм, скорее всего созданный в середине века. Джэнсону было известно, что в подобных замках используются плоские стальные прямоугольники, а не штифты, а пружины размещаются непосредственно в цилиндре, а не в корпусе замка. Он достал миниатюрную отмычку из закаленной стали, напоминающую по форме лопаточку стоматолога, но только размером чуть больше спички. Вставив изогнутый конец отмычки в замочную скважину, Джэнсон надавил на рычаг, обеспечивая максимальное усилие и при этом тонко регулируя силу нажатия. И то и другое было очень важно. Один за другим он срезал кончики сувальд. Через десять секунд со всеми сувальдами было покончено. Однако замок еще не открывался. Джэнсон вставил в скважину второй инструмент, полоску углеродистой стали, тонкую, но жесткую, и начал поворачивать ее по часовой стрелке.

Затаив дыхание, он осторожно работал обоими инструментами, и вдруг язычок убрался. Джэнсон потянул дверь на себя, на какие-то дюймы. Она легко подалась на хорошо смазанных петлях. Эти петли нельзя было не смазывать; открыв дверь, Джэнсон увидел, что она имеет в толщину восемнадцать дюймов. Хоть генерал-губернатор и разместил подземную тюрьму прямо у себя под ногами, он постарался оградиться от малейших отголосков криков, доносившихся оттуда.

Джэнсон приоткрыл дверь еще на несколько дюймов, оставаясь в футе от входа на тот случай, если там кто-то затаился.

Медленно и очень осторожно он убедился в том, что по крайней мере ближайшая к нему часть коридора свободна. Шагнув в дверь, Джэнсон оказался у каменной лестницы с гладко стертыми от времени ступенями. Обернувшись, он изолентой заклеил бронзовый язычок замка, чтобы дверь не захлопнулась.

И начал спускаться вниз. По крайней мере, ступени были из камня, а не из скрипучего дерева. Сделав несколько шагов, он оказался перед вторым препятствием, решеткой из стальных прутьев на петлях.

В отличие от каменной двери наверху, эта уступила его инструментам легко, но далеко не так бесшумно.

Раздался отчетливый скрежет металла по камню – который не могли не услышать находившиеся внизу часовые.

Как это ни странно, они никак не отреагировали на шум. Почему? Еще одна засада? Подсадные утки – теперь уже целая стая?

В голове у Джэнсона промелькнул вихрь мыслей, но тут он уловил одно слово: theyilai.

Даже после беглого знакомства с разговорником кагамского языка он узнал это слово: «чай». Часовые кого-то ждут – того, кто принесет им чаю. Вот почему они нисколько не удивились, услышав звук. С другой стороны, если чая не будет в самое ближайшее время, у них возникнут подозрения.

Теперь Джэнсону было непосредственно видно то, на что до того он смотрел только с помощью стекловолоконной камеры. Помещение освещалось одной лампой накаливания без плафона. До него донесся приглушенный гомон возобновившихся разговоров. Карточная игра была в самом разгаре. Дым, поднимавшийся струйками по лестнице, позволял сделать вывод минимум о десяти зажженных одновременно сигаретах.

Семнадцать часовых, охраняющих одного пленника. Неудивительно, что они совершенно спокойны.

Джэнсон вспомнил молодого бойца ФОКа, чемпиона по игре в протер, предпочитающего высокие ставки, означающие катастрофу или триумф. И ничего посредине.

Теперь все решало время. Джэнсон знал, что Катсарис ждет его команды, сжимая в руке бесшумную термогранату. Обычно в подобных случаях применяются «вспышки с грохотом», но шум взрыва мог насторожить остальных солдат. А если те, кто сейчас отдыхает в казармах, вступят в дело, шансы на успех уменьшатся с призрачных до нулевых.