Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы

По улице скелеты молодые
Идут в непромокаемых пальто,
На них надеты башмаки кривые:
То богачи; иные без порток.

А пред театром, где гербы, гербы,

Скелет Шекспира продаёт билеты.
Подкатывают гладкие гробы,
Из них валят белёсые жилеты.

Скелеты лошадей бегут на скачках;

На них скелетыши жокеев чуть сидят.
Скелеты кораблей уходят в качку.
Скелеты туч влачатся к нам назад.

На черепами выложенном треке

Идут солдаты, щёлкая костьми.
Костями рыб запруженные реки
Остановились, не дождясь зимы.

А франты: бант, закрученный хитро,

Перчатки, палки витьеватые, и вдруг:
Зрю в рукаве своём белёсый крюк!
Ан села шляпа на нос, как ведро.

Болтаются ботинки на костяшках.

В рубашку ветер шасть навеселе.
Летит монокля на землю стекляшка.
Я к зеркалу бросаюсь: я скелет.

Стою не понимая: но снимает

Пред мною шляпу восковой мертвец.
И прах танцовщицы развязно обнимает
Меня за шею, как борца борец.

Мы входим в мавзолей автомобиля,

Где факельщик в цилиндре за рулём,
И мы летим средь красной снежной пыли,
Как карточная Ева с королём.

Вот мюзик-холл… Неистовствуют дамы!

Взлетают юбок веера в дыму.
Разносят яства бесы с бородами,
Где яд подлит, подсыпан ко всему.

Оэ оркестр! Закажите танец!

Мы водкою наполним контрабас;
Но лук смычка перетянул испанец,
Звук соскочил и в грудь его бабац!

И вдруг из развороченной манишки

Полезли мухи, раки и коты,
Ослы, чиновники в зелёных шишках
И легионы адской мелкоты.

Скелеты музыкантов на карачки,

И инструменты захватив, обвив,
Забили духи в океанской качке,
Завыли как слоны, как сны, как львы.

Скакали ноты по тарелкам в зале,

Гостей хватая за усы, носы.
На люстру к нам, карабкаясь, влезали
И прыгали с неё на тех, кто сыт.

Запутывались в волосах у женщин.

В карманы залезали у мужчин.
Стреляли сами револьверы в френчах.
И сабли вылетали без причин.

Мажорные клопы кусали ноги.

Сороконожки гамм влетали в рот.
Минорные хватали осьминоги
Нас за лицо, за пах и за живот.

Был полон воздух муравьями звуков.

От них нам было душно и темно.
Нас ударяли розовые руки
Котами и окороками нот.

И только те, что дети Марафона,

Как я, махая в воздухе пятой,
Старались выплыть из воды симфоний.
Покинуть музыкальный кипяток.

Но скрипки, как акулы, нас кусали.

Толкались контрабасы как киты.
Нас били трубы – медные щиты.
Кларнеты в спину налету вонзались.

Но всё ж последним мускульным броском

Мы взяли финиш воздуха над морем,
Где дружески холодным голоском
Дохнул нам ветер, не желая спорить.

И мы, за голый камень уцепясь,

Смотрели сумасшедшими глазами,
Как волны дикий исполняли пляс
Под жёлтыми пустыми небесами.

И как, блестя над корчами воды,

Вдруг вылетала женщина иль рыба
И вновь валилась в длинные ряды
Колец змеи, бушующей игриво.