Дирижабли бизнесмена Лильероза

Узнав, что рулон стоит «всего лишь тысячу евро», Лильероз пробормотал что-то о расточительстве… Куда им, жене и дочери обычного деревенского черепичника, столько прекрасного шелка? Неужто они задумали нашить себе дюжину вечерних платьев с многометровыми шлейфами?

– Ларс, милый, не такие же мы дурочки! Мы купили эту ткань, чтобы вырезать из нее буквы для надписи на твоем дирижабле. Да и логотип Красного Креста из красного шелка будет виден на десятки километров: материал так заманчиво блестит!

Ларс Лильероз понял идею. Использовать знамена Компартии, оказавшиеся на задворках истории после распада Союза, было прекрасным решением. Они стойко выдерживают любой ветер и бури, ведь семьдесят лет красные стяги вдохновенно развивались над огромной Страной Советов. Но времена меняются. В России уже никто не поднимает пурпурные знамена. Нет уже ни Ленина, ни Сталина, ни их приспешников, ни даже тех, кто шил эти знамена. Пришел черед бизнесмена Лильероза.

Логотипы Красного Креста и кирпичного завода будут реять в небесах как символы свободы, взаимопомощи, самоотверженности, на которую способен скромный директор черепичного завода из Лиминки. Лильероз, преисполненный великодушия, непроизвольно думал о том, как дирижабль явится среди страшного землетрясения, где тысячи невинных жителей погибают, придавленные обломками, он тихо прилетит и опустится, словно посланный Богом толстопузый ангел с оснащенным по последнему слову техники полевым госпиталем внутри. «Победа будет за нами», – подумал черепичник и смахнул слезу.

Мимми Лильероз с радостью сообщила, что нашла человека, который сможет сделать на дирижабле аппликацию символа Красного Креста, – Ирену Кортеранта, подругу Мимми по воскресной школе, сейчас – врача в городе Мухос. Сама Ирена была родом из Ваалы, где брала начало река Оулуйоки, и когда услышала, что престарелый доктор в Мухосе решил взять отпуск чуть ли не на год, она решила вернуться туда. Ирена была опытным специалистом, даже слишком опытным для должности провинциального врача: работа тяжелая, однообразная, больница оснащена гораздо хуже, чем она привыкла. Но родные берега реки Оулу грели ей душу.

По окончании учебы Ирена сменила несколько должностей в различных крупных организациях и больницах. Квалификацию хирурга она получила в больнице Фонда инвалидов в Ортони, Хельсинки, также имела опыт работы терапевтом в известных клиниках Финляндии и Швеции. И это не все: Ирена работала хирургом в зонах бедствий в Афганистане в период расцвета «Талибана», а до того – во время войны в Кувейте, в Персидском заливе. В молодости, будучи кандидатом медицинских наук, она самоотверженно помогала пострадавшим в вооруженных столкновениях в Эритрее. Полгода она занималась доставкой медпомощи в Косово в самый разгар балканских событий. Последнее время она подумывала поехать в Ирак, где требовались опытные врачи из Международного Красного Креста. Но летающий полевой госпиталь удержал ее в Мухосе. Ирена, словно необъезженный военный скакун, рыла землю от нетерпения, страдая от того, что каждый час в мире кто-то гибнет.

Мимми позвонила Ирене и рассказала о поездке в Петербург, упомянув, конечно, пресловутое красное знамя. Ирена пообещала помочь вырезать и пришить логотипы: ей тоже хотелось участвовать в благородном проекте. Госпожа Кортеранта оказалась не только умелым хирургом, но и отличной рукодельницей, а в последнее время как раз увлеклась аппликацией. Как опытный хирург она не только умела зашивать открытые раны, но и прекрасно кроила. Ярко-красный цвет знамени напоминал Ирене о ее благородной, но кровавой профессии.

Примерно в то же время вернулся из Петербурга Томми Лаукканен. Он продал черепицу по выгодной цене и по дороге из Кокколы захватил пресс для пластмассы. Пресс был огромный, настоящий заводской станок на прочном металлическом каркасе. Слева находились нагревательное устройство и воронка для подачи сырья, справа – компрессор и блок питания, а впереди – отверстие для выхода готового изделия. Судя по описанию, пресс мог обрабатывать до тонны пластмассы в час. Его мощности хватило бы на два дирижабля! Сам аппарат весил шестнадцать тонн, был три метра в ширину и четыре в длину, его выгрузили во дворе завода. Несмотря на поздний час, Лильероз хотел немедленно испытать аппарат в деле, но, к сожалению, на заводе не нашлось подходящего сырья. Томми предложил поехать к озеру Лиминка, вырыть из-под снега какую-нибудь старую пластиковую лодку и по-быстрому переплавить.

– В такой темноте мы ничего не найдем, – сомневался Лильероз. Он опасался, что на поиски уйдет вся ночь. И потом, вдруг они по ошибке расплавят любимую лодку какого-нибудь рыбака?