Дис

Где-то дня через три поступило от призраков и само сообщение, которое они оставили в виде простой запечатанной в конверт записки прямо у ворот пирамиды. Причем охранники недоумевали, как это им удалось так незаметно ее пронести. Записка эта была довольно странной и напечатанной на обыкновенной пишущей машинке на греческом языке. В ней значилась дата встречи Антона с призраками, после чего следовало, причем, просто от руки написанное послесловие, в котором, уже на арамейском, говорилось, что если Антон не явится на переговоры, то это будет расценено как оскорбление и в таком случае ему следовало бы отправляться куда-нибудь подальше, например на Луну. Переговорщики долго потом ломали голову над содержанием этого послания. И все в нем, в общем-то, было вполне понятно, за исключением того, почему это призраки решили, что Антон мог не прийти на переговоры, ведь это же была его инициатива, да и вообще, при чем же здесь, собственно, была Луна. Однако, делать было все равно нечего, и предварительно все было решено списать на некую художественную вольность, которая была явно присуща призрачным составителям странной записки.

И вот настал тот долгожданный день. Самый обыкновенный, ничем не примечательный день на Земле. А в Москве так еще и солнечный. Антон бодро поднялся с постели и вдруг почувствовал, что все его ужасное треволнение, которое он испытывал в последние несколько дней, куда-то бесследно исчезло. Возможно, это он уже сам так «перегорел», а быть может и просто устал наблюдать за всей этой кутерьмой, которая творилась вокруг него. Он даже Кате так прямо и сказал, когда она собирала его на встречу, что: «Надоело все. Не могу больше ни о чем думать. И так уже ото всех этих наставлений голова кругом идет, а как представишь, что чуть ли не весь мир сейчас на тебя смотрит, так совсем плохо делается». На это Катя посоветовала ему лучше вообще про все забыть, что там ему эти умники насоветовали и вести себя максимально естественно. А Люн, которая наблюдала за всем со своего этажа, расслышав последние слова девушки, тоже одобрительно покачала головой.

Наконец все было готово и Антон, подбадриваемый всевозможными напутствиями, отправился на переговоры. Местом для них был выбран небольшой плоский выступ чуть повыше середины холма, находившегося совсем недалеко от пирамиды. И это было воспринято всеми как добрый знак. И тем не менее Антон вовсе не обольщался по поводу того, что сейчас ему предстояло. Он знал, что никто из этих переговорщиков не слышал, каким тоном разговаривали с ним призраки, да и про ту женщину, еще у него дома в поселке, которая хотела его убить, тоже вдруг отчего-то вспомнил. Он вышел из пирамиды и направился прямиком к светящемуся туману. Идти там было совсем недалеко, минут десять: лишь через обширный заросший кустарником парк, который они использовали с Люн как стартовую площадку для полетов, да потом по склону холма немного спуститься.

И вот наконец он вышел на ту площадку. А еще через несколько минут из светящегося тумана вышли и призраки. Было их двое, парень и девушка, причем оба совсем молодые, лет по шестнадцать. Были они явно в приподнятом настроении, это было заметно по тому как они шутили друг с другом, а иногда даже смеялись. Антон поздоровался первым. Призраки также сдержанно кивнули в ответ, после чего и заговорили:

– Мы идем вам на встречу, – были первые их слова, вполне обнадеживающие, – и только лишь потому, что не хотим быть такими как вы. Однако, – обратился теперь уже один только парень к Антону, – вы не можете не понимать, сколько обиды, горя и страданий причинили нам. И пусть среди нас очень много слабых да и просто болезненных людей, отчего общество их и затоптало, но встречаются и сильные, которые просто не подошли под ваши социальные стандарты. Да взять вот хотя бы меня и Лору, – парень указал на девушку. – Ну, скажите, кому помешала наша любовь? Нам все говорили, что: «Вы еще молодые, да и просто не пара». Однако мы-то знали лучше. Ну да, мы были молодыми и глупыми, а поэтому просто не смогли жить друг без друга, отчего и умерли. Вот и все.

«Прямо как Ромео и Джульета», – подумал про себя Антон, грустно усмехнувшись, но вслух не сказал.

– А еще я знаю девушку…

– Дину, – вступила в разговор его призрачная подруга.