Дискотека. Книга 2 [СИ]

Ленка подумала, там в темноте — море. Над ним мохнатые низкие звезды. И вода такая свежая, после всех этих… А потом квартира Кинга, где не будет Светки с расспросами, мамы с претензиями — почему удрала внезапно в поездку, почему не позвала на выпускной. Хотя Ленка знала — мама все равно не пойдет, сто раз отказалась заранее, но обидится, потому что надо было в сто первый пригласить. С реверансом и декламацией. А еще у Кинга можно будет застирать и погладить измятое платье. И получится, как будто ничего и не произошло. А еще, если ему рассказать, то значит это — было…

— Хорошо, — кивнула Ленка, — поехали купаться.

Ей стало все равно куда ехать, и так славно, что она сидит одна на заднем сиденье, Кинг вполголоса о чем-то говорит с Димоном, смеется иногда, и почти не поворачивается. А послушная машина увозит ее все дальше. От школы, от резкой границы желтого света на серых плитах и черной темноты, держащей в себе ночные кусты и деревья. А дальше, про людей, Ленка думать не хотела. Только знала, завтра или послезавтра она позвонит Олесе, просто так, для того, чтоб Олеся осталась в ее новой, уже взрослой жизни.

Приехали быстро и Ленка, очнувшись, выбралась, переступая босыми ногами по прохладному песку. Кинг обнял сзади, покачал, сцепив на ее животе руки. Сказал, шевеля губами волосы на макушке:

— Димон метнется за своей барышней, так что можешь раздеться, купнуться.

Пляжик был совсем маленький, окруженный с обеих сторон глухими заборами лодочных гаражей — с одной стороны на фоне жиденького фонаря клубилась колючая проволока над бетонными блоками. С другой глухо и сонно взлаивала за такими же блоками собака. А за спинами, где сейчас удалялся рокот машины, подступал к шоссе старый полузаброшенный парк. Днем, знала Ленка об этом пляжике, помогая Кингу стащить с себя платье, днем тут бурьяны выше плеч, под этими заборами, сейчас их не видно, и кажется — совсем-совсем другое место…

Он держал ее на руках в воде, плавно поворачивался, Ленка откидывалась, чтоб намокли волосы. Хорошо бы окунуться с головой, думала она, и рот открыть, и стать русалкой, но это все несерьезно, потому что дома Светища, и мама, а потом папа вернется из рейса, нельзя с ними так. Пусть даже Ленка совсем потерянная и никуда не годящая, но придется жить, и потом, она же не обязана им докладывать, что у нее в жизни наступила полная жопа, можно пока их поберечь, пусть думают, что все более-менее в порядке.

Они вместе нырнули, потом Ленка нырнула одна, и еще раз дальше и глубже, выныривая в черной воде, не видя даже своих рук.

— Пойдем на берег, Леле-Ленка, — Кинг отфыркался, встряхнулся, с плеч и локтей с журчанием потекла вода, — устал я сегодня, мерзну.

— Иди. Я сплаваю. — она отвернулась, вытягивая руки в черное, такое прохладно-ласковое…

— Не утопни, дельфин.

— Хорошо.

Она плыла в темноту, пока совсем не устала. А с берега под рычание мотора замигали фары, Кинг заорал озабоченно:

— Давай назад, ты там где?

Откликнувшись, Ленка медленно, мерно взмахивая руками, поплыла обратно. Ночное море играло с ней, толкая под локти, но плавно задерживая ступни и щиколотки в холодеющей глубине. Ленка знала, нельзя опускать ноги, нужно просто плыть и плыть, не стараясь нащупать пальцами дно. И доплыла нормально. Пошла по ровному, убитому прибоем песочку, выходя из воды в ночной воздух и ощущая его мокрой кожей. Машина неясно светлела на фоне черных деревьев, силуэт Кинга шевелился рядом, маячило на плечах белое — наверное, полотенце.

Хорошо, подумала Ленка, идя по сухому песку, а то надевать на мокрое снова трусы и сарафан противно…

И застыла, когда фары ярко вспыхнули, освещая пляжик и ее — голую на фоне черной воды. Секунда смигнулась, Ленка упала на колени, обхватывая себя руками, опуская голову так, что волосы перетекли, свешиваясь к песку, и закрыли ее целиком.

Что-то сердито сказал Кинг. Свет ушел, оставив кромешную темноту.

— Вставай, Леник, он больше не будет. Димон, ну ты ишак.

Под недовольное бормотание Димона Ленка встала, подошла, отбирая у Кинга полотенце, и крепко вытершись, взяла с песка трусики, лежащие на сложенном платье, надела. Встряхнув сарафан, влезла в него, изогнувшись, застегнула молнию.

— Чего злишься, — добродушно сказал Кинг, — ну посветил, так ты классная такая, Афродита керченская. Жаль, сама не видела, как идешь по песку.

— Тут же город. Мало ли кто едет, дорога рядом, — сердито ответила Ленка. Ее бесило то, что внутри незнакомая, как сказал Кинг «барышня Димона», а Димон устроил цирк, демонстрируя ей голую Ленку.

Дернула дверцу и с размаху села на заднее сиденье, рядом с молчащей девушкой — короткая стрижечка, белая юбка и белая майка.

— Здрасти…

В салоне зажегся маленький свет. Девушка кивнула, поворачиваясь и держа руки на коленях, где сумочка.

— Привет, Малая.

— Семки? Викуся?

Ленка выпрямилась, поднимая брови и не зная, что сказать. На водительском сиденье довольно гмыкнул Димон.