Диссоциация (СИ)

– Вот не надо говорить, что я такая махровая эгоистка, – Лина, к моему облегчению, перевела тему. – Было бы так – посадила бы Вику на такси да отправила домой к папаше. И голова бы у меня не болела!

– Резонно, – пробормотал я. Сам знаю, что Уколова, в сущности-то, неплохой человек. Эгоцентричная малость, характер не из легких – это да.

Ясен пень, у нас бы все равно ничего не получилось. И вовсе не потому, что я – гей… якобы гей. Просто вся заковырка моей ориентации, судя по всему, в отсутствии этой самой ориентации.

Хотя – не люблю слишком уж очевидно врать себе, – меня действительно зацепил этот рыжий; зацепил настолько, что выкинуть его из головы никак не получается. Ну, так я же думал, что это девчонка… Вообще в те минуты много всего думал, еще бы вспомнить, что именно. Но нет: тот промежуток времени в разуме будто отформатировали, оставив лишь ощущения.

Ощущение понимания, узнавания. Узнал же? Определенно. Вот только видел впервые, но это же такие мелочи – не правда ли?

Мне кажется, или мои психические расстройства решили сообразить на троих и позвали в гости то, что называют дежавю?

~ 2

Понедельник, как известно, день тяжелый. В моем случае он совмещает в себе и апогей недосыпа, и начало рабочей недели, и визит к психотерапевту. Если первые две константы еще как-то не сильно портят жизнь, то последняя – просто без ножа режет. И с ней хреново, и без нее.

Если подробно объяснять, почему у меня шарики за ролики заехали, то придется начать издалека. Викина мать – вторая жена отца. Я Лейлу зову мамой, но она на самом деле мачеха; ее образ давным-давно сросся с образом моей родной матери в какую-то невообразимую мешанину. Родная мать попала в аварию, везя меня то ли от бабушки, то ли к окулисту… не помню. Мне тоже крепко досталось, но из повреждений серьезным было только сотрясение мозга. После того, собственно, и начались мои бесконечные странствия по врачам: отец и остальные сочли, что даже после подобного происшествия поведение как после лоботомии для ребенка ненормально.

И ни черта они мне не помогали, эти странствия. С каждым годом – все хуже и хуже. А годам к шестнадцати появились заскоки с адекватным восприятием окружающего мира… не помню точно, как звучит эта философская ересь про мужика, которому снилось, что он – бабочка, однако у нас с этим мужиком при встрече стопудово бы нашлась общая тема для разговора. Отличие лишь в том, что я из своих снов практически ничего не помню. Так, какие-то знакомо-незнакомые лица и обрывки фраз.

Одно могу сказать точно – это страшно. Вмиг научиться тому, чего никогда не умел. Знать то, чего не знал. Думать, что ты – не ты вовсе; ведь этот разум просто не может тебе принадлежать. А через какой-то миг сомневаться в том, что сомневался. Бесконечная череда сомнений и не-сомнений, «да» и «нет», нулей и единиц.

– Макс! – послышалось мычание из недр одеяла, сбившегося внутри наволочки в некий шедевр авангардного искусства.

– Чего тебе, бестолочь?

– А ты на работу, да?

– В восемь утра, в понедельник? Ну, логично, – отозвался я, надевая кое-как отглаженную рубашку. – Ключи оставлю на столе.

– Не надо.

– Как это не надо? – я отвлекся от возни с мелкими пуговичками – для выполнения алгоритма «строгий старший брат» был ну просто необходим суровый взгляд. В очках – так вообще круто выходит.

– Да ну её, шарагу эту! – заныла Вика, садясь на кровати и принимаясь тереть кулаками опухшие глаза. – Поточные никто не отмечает, а практику по матану ты мне потом сделаешь… сделаешь же, ну, бро?

– А сдавать тоже я за тебя буду? – ехидно поинтересовался я, пытаясь заправить за уши волосы, немедленно выбивающиеся обратно. – У вас там сейчас, поди-ка, матрицы да определители… что сложного могут давать первокурсникам в начале первого семестра, да еще и на журфаке?

– А Гаусса с Крамером ты не хочешь? – вознегодовала Вика. – Чувак! Циферки – это по твоей части, а мне буковки больше по душе! Я гуманитарий, я не хочу ничего ре… слушай, а минералки нету?

Ворча про алкоголизм, женский в целом и сестринский в частности, я приволок с кухни заблаговременно припасенную бутылку минеральной воды.

– Фигня твои матричные уравнения. Да и матан, знаешь, не самое страшное, что может приключиться в расписании.

– Тебе хорошо, у тебя свободное посещение!

– Да, сестричка, – снисходительно вздыхаю, – я в принципе-то не учусь… а потом за пару недель до дедлайна начну зубрить, как бешеная землеройка.

Вика захихикала, едва не подавившись минералкой.

– Да ты и раньше так же учился, ебалоид.

– Ну, так то ведь раньше, – я опасливо покосился в сторону будильника. – Хм… мне кажется, или на часах пятнадцать минут восьмого?

Торопливо обуваясь, еще раз уточнил:

– Вик, тебе точно ключи не надо? Я раньше семи не вернусь…

– А-а… у тебя ж сегодня Валя-Поля. Ладно, тогда оставь, хоть в магазин схожу.