Дитя Бунта

Благодаря этому резвому маневру гвардеец, вовремя не затормозив, столкнулся с моей попой и тут же отпрянул: еще бы, попа-то не абы чья, а принадлежит игрушке полковника Оустилла!

Мне хватило его заминки. Я бросилась вперед, ловко выпрыгнув из второй туфли. Гвардеец, сквозь зубы выругавшись, почти смог подставить в дверь ногу, но «почти» не считается! Я успела закрыться.

Дамская комната совсем не велика: две кабинки и стандартный уголок с зеркалами и раковинами. Узкое окно с матовым стеклом, подоконник с цветущей орхидеей. Слыша за спиной возню у дверей и мужские голоса, я рванула на себя ручку окна… Цветок слетел на пол… Коленями — кое-как на подоконник… Как мало места… За спиной все затихло…

А потом произошло то, что случилось со мной в тисовой роще, когда дуло пистолета рядового Силана практически упиралось мне в лоб.

Для того, чтобы умереть без дрожи и сомнений, вот так, по собственной воле, нужна определенная сила. У меня ее больше не было, я сказала Оустиллу чистую правду три дня назад. Если и сохранились какие-то жалкие остатки, то они ушли на недавнюю речь. Я… я обычная слабая женщина. Осталось сделать последний в жизни шаг, и именно теперь он никак не дается!

В попытке вернуть себе решимость я произнесла, как заклинание:

— Прыгай, трусиха! Ты сделала свое дело и уже никому тут не нужна!

Раздался невозмутимый мужской голос, заставивший меня вздрогнуть:

— Почему же? Мне нужна, представь себе.

Я живо обернулась. Подпирая мощным плечом развороченный дверной косяк, стоял Палач Оустилл. Его взгляд был очень похож на тот, с которым он заявился расписывать меня орнаментом своего Дома, — тогда, на гауптвахте. Этот взгляд контролировал каждое мое движение. Нас с эльфом разделяло примерно футов десять, и он точно знал, что не успеет броситься вперед с тем, чтобы схватить меня. В оконном профиле есть металлические детали. Сейчас полковник активирует мои браслеты, сработает наномеханика, и я уже не тронусь с места…

— Айли, — тихо, но отчетливо произнес эльф, — я их уже отключил. Они расслабятся через доли секунды. Сними сама и положи на подоконник. Если вдруг тебе хватит глупости сигануть из окна, я оставлю браслеты себе, как память.

…! Он шутит?! Тем не менее, я проверила и поняла, что дроу не солгал. Сняла браслеты и положила рядышком.

— Это не глупость. Это вполне осознанное решение. Зачем я тебе нужна? Я сказала все, что хотели Темные. Мне нечего тут делать!

Дроу пожал плечами, не трогаясь с места. Затем снял берет и пристроил его под накладной шеврон на рукаве.

— Представь себе, нужна. Почему нет? Палач и Чудовище как раз могут быть вместе, у нас такие подходящие прозвища. Не хочешь? Я обещал тебе свободу и готов ее дать.

— Но я не готова. На свободе я сойду с ума от воспоминаний. — Честно сказала я.

— Хм… Подумаем, что можно с этим сделать. Тебе нравится готика?

— Нет. — Я уставилась на Оустилла, не понимая, о чем он. — Терпеть не могу.

— Ну, так перестроишь мой особняк к е…ням. В какой-нибудь деревенский нео-прованс, чтоб я скривился от сладости в пастельных тонах и бывал там как можно реже. Будешь ругаться со строительной бригадой, да так, чтобы дурные воспоминания поутихли. Только розы в саду не трогай.

Думаю, в глубине души он почувствовал мою предательскую слабость, и знал, что никуда я не прыгну, но продолжал уговаривать. Так, на всякий случай…

— Я разрешу тебе завести кота. Соглашайся, пока я добрый.

— Его порвет Харт.

— Заведешь нового! — философски хмыкнул дроу. — Да хоть десять… Не, десять, — это перебор.

— Я… я буду стареть. Ты хоть понимаешь? — спросила я, обращаясь не столько к эльфу, сколько к себе самой.

Длинные пушистые ресницы вокруг бирюзовых глаз дрогнули. Ему смешно?!

— Представь себе, Dearg, — сварливо буркнул Оустилл, — я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить моей женщине любую подтяжку физиономии и прочих мест, которые ее не устраивают. Хоть новые пришей.

Слабая женщина в моей душе брала верх над борцом за правду стремительно и недостойно.

— Оустилл! — воскликнула я. — До тебя не доходит, что я смертна? И Харт, и я, и многие другие — все мы исчезнем из твоей жизни, как капли воды с листвы после дождя!

Полковник перестал подпирать дверной косяк и сделал маленький шаг вперед.

— А это уже мои проблемы, девочка. — Тихо ответил он, глядя мне прямо в глаза. — От осознания вашей смертности Харт не перестанет быть мне верным другом, а ты… я не стану любить тебя меньше, чем сейчас.

— Что?..

Мне показалось, я ослышалась?

— Опять проблемы со слухом? Хватит валять дурака, Dearg. Слезай с подоконника. Ночью мы можем отплыть в Ирландию, а надо еще забрать Харта и купить Маб-Эйланду новые кофейные чашки, я совсем забыл про них. И еще какую-то фиговину, кусок стекла которой в твоем жакете я позорно прощелкал. Иди сюда!

И я неловко спрыгнула в протянутые мужские руки, только сейчас заметив, что на лбу эльфа блестят крохотные бисеринки пота.

— То-то же! — с облегчением проворчал полковник, тут же добавив вполголоса: — Не мог же я, в самом деле, упустить самый красивый зад в Шотландии!