Дитя Дракулы

– Это замечательно. Но все же… – Казалось, граф едва не пошатнулся. Совершенно беспрецедентный момент физической слабости. – Мое тело оказалось не столь сильным, как я рассчитывал. Моя истинная природа подобна заключенному в нем огню, прожигающему эту смертную плоть. Мне необходимо…

– Пропитание, милорд? – спросил я. – Но ведь ваши запасы преступников наверняка еще не иссякли?

Прекрасная Илеана оскалила зубы и зашипела.

– Мне требуется полное восстановление, – сказал граф. – Я должен получить помощь от единственного живого смертного, отмеченного моим клеймом.

– Каким же образом… это произойдет, милорд?

– Еще в прошлом веке я поместил частицу своей сущности в одну женщину, которая передала ее своему ребенку. Много лет это наследие росло и крепло в нем – моем сосуде. И теперь оно вот-вот возобладает над его человеческой природой.

– Милорд, – сказал я, – кажется, я знаю имя этого мальчика. Да, уверен, что знаю. Ведь это его мать недавно представала перед Советом?

– Молчи, – прошипела Илеана. – Тебе не следует говорить о ней.

– Мать не твоя забота, – сказал граф. – Только сын.

– Что я должен сделать?

– Илеана доставит мальчика ко мне. Завтра, вскоре после полуночи, он будет здесь. И в час нашей наивысшей силы, который наступает перед рассветом, мы совершим ритуал стригоев.

Я нахмурился. На память пришло, как несколько месяцев назад, в Трансильвании, мы стояли среди цыган. Не произносила ли тогда Илеана это странное словосочетание? Вроде бы да, произносила. Как давно была продумана каждая деталь этого дьявольского плана?

Вампирша недобро улыбнулась:

– Ты что-то знаешь о ритуале, друг мой?

– Да, – ответил я. – По крайней мере, название мне знакомо.

– В ходе ритуала частица моей сущности будет извлечена из ребенка и помещена обратно в меня, – сказал граф Дракула. – Тогда я обрету целостность.

Илеана блаженно заурчала в предвкушении счастливого события.

– Таков долг сына перед отцом, – продолжал граф. – Мальчик должен быть принесен в жертву, как сын Авраама в древние времена.

– Что именно от меня требуется, милорд? – спросил я.

– Тебе надо будет подготовить мальчика к ритуалу.

– А в чем… – Я тяжело сглотнул. – В чем заключается подготовка?

О боже, лучше бы я вообще не спрашивал! Ибо, едва я договорил, граф подступил ко мне ближе и рассказал всю кошмарную правду – о неслыханных надругательствах и чудовищных истязаниях.

Способен ли я выполнить приказ хозяина? Найду ли в себе силы сотворить такое кощунственное злодейство? Нет, конечно нет!

Но… ведь если я хочу выжить, у меня не остается другого выбора.

Как насмехается над нами судьба! Совсем недавно я наивно воображал, что глубже пасть в грех уже невозможно. Но сейчас, после подробных инструкций графа, я понимаю, что все это время еще только стоял на краю бездны.

Дневник доктора Сьюворда (запись от руки)

Позднее. Сегодня, в сравнительно теплый час между двумя и тремя пополудни, мы прибыли в Или. Выяснились четыре важных факта. Пока мы выполняли свою работу в Уайлдфолде, Артур, Руби и Квинси поселились в маленьком пансионе, который держит пожилая женщина по имени Смоллбоун. За время нашего отсутствия они раздобыли много разного оружия. Не только святую воду, чеснок, колья и молотки, но также и более традиционные средства нападения и защиты, включая пять пистолетов и с десяток ножей. Ведь кто знает, каких союзников из числа смертных людей – преданных его темному величеству и готовых на все ради него – вампир привлек на свою сторону?

Поразившая нашу страну болезнь, ставшая для меня совершенно очевидной после Уайлдфолда, расползается все шире и усугубляется. Здесь, на улицах этого прежде безмятежного благоустроенного городка царит атмосфера подозрительности и страха. Подобно расходящимся в воде чернилам, влияние графа неуклонно распространяется, заражая всех, кого затрагивает, выявляя в каждом человеке самые худшие черты.

Никто из нас не защищен от такого злотворного воздействия. Бедный Квинси, мне кажется, пострадал от него тяжелее остальных (по причинам, о которых предпочитаю не думать). Насколько я понимаю, в последние дни мальчику нездоровилось. У него были приступы – припадки – неустановленного происхождения. Кажется, он удерживает внутреннее равновесие лишь огромным усилием воли, словно ведет какую-то скрытую борьбу за собственный рассудок.

Но это несущественная деталь. Пора взглянуть правде в глаза. Надо прекратить всякие попытки спрятаться от реальности, с головой погружаясь в процесс категоризации – старательно выстраивая неприятные факты и подозрения в упорядоченные ряды вместо того, чтобы просто посмотреть в лицо очевидным последствиям. Почему я до сих пор не усвоил этот нехитрый урок? Ведь человеческая жизнь предполагает развитие, верно? А я на протяжении всей своей жизни только и делал, что ходил по граблям, и вот теперь, в печальном среднем возрасте, повторяю те же самые ошибки, которые совершал в молодости.

Ну все, довольно уже. Вот как разворачивалась трагедия.