Дитя ярости

– Пакетик противозачаточного порошка для леди Риэль. – Лекарь взглянул на девушку. – Я дам вам месячную дозу. Потом вам придется прийти сюда еще.

При упоминании ее имени глаза мальчика расширились.

– Надеюсь, Гарвер, я могу рассчитывать, что вы и ваш сын будете держать язык за зубами, – сказала она.

– Как вы думаете, леди Риэль, – кротко ответил Гарвер, – долго бы я смог заниматься этим ремеслом, если бы имел привычку разгуливать по столице, болтая о том, кто какие лекарства принимает?

– Нет, – с некоторым замешательством пробормотала Риэль, – думаю, что нет.

Сынишка Гарвера уже нашел пакет, о котором шла речь, упаковал его в небольшую простую коробочку и принес Риэль.

– Вот, миледи. – Он протянул ей коробку, его щеки пылали от смущения. – С вас пять монет…

– На этот раз я не возьму платы, – крикнул Гарвер от камина. – Вы великолепно справились с испытанием стихией металла, леди Риэль. И это меньшее, что я могу для вас сделать, чтобы выразить вам мое восхищение.

– Мы все были там, – выпалил мальчик с сияющими от восторга глазами, казалось, он вот-вот взорвется от избытка чувств. – И то, что было в самом конце, когда все эти мечи подчинились вам… Миледи, мы так переживали за вас, что чуть голос не сорвали. Вы слышали, как мы выкрикивали ваше имя?

– Я слышала вас всех. – Риэль с улыбкой взяла у мальчика коробку. – Спасибо, что болеешь за меня. Ваша поддержка очень важна, она помогает мне справиться со страхом. Прости, мне кажется, я не расслышала, как тебя зовут.

– Саймон, – ответил мальчик, сияя. Он почти пританцовывал на цыпочках, дрожа от возбуждения. – Меня зовут Саймон.

Глава 30 Элиана

«Привет тебе от родных, любовь моя. Сегодня вечером мы отпраздновали день рождения Элианы. Ей исполнилось двенадцать лет. Пока я пишу тебе эти строки, они с Реми валяются на полу перед камином с набитыми сладким пирогом животиками. Элиана читает вслух истории из тетрадки Реми, а он рисует ее портрет. Его сказки действительно хороши для пятилетнего малыша. Я вложу в письмо три из них, надеюсь, они тебе понравятся. Мы очень по тебе скучаем, но, в целом, дела у нас идут хорошо. Элиана почти все время проводит со мной, помогает чинить всякую утварь. У нее золотые ручки, может, даже более ловкие, чем мои».

Письмо Розен Ферракора своему мужу Джозефу 17 мая 1012 г. Третьей эпохи

Элиана проснулась, ловя ртом воздух от удушья, мокрые от пота волосы прилипли к шее и плечам.

А помыться-то так и не удалось…

– Эл? – Реми, лежащий рядом с ней на узкой койке, тут же открыл глаза. – Что случилось?

– Ничего, – пробормотала она, прикрывая лицо дрожащей рукой. – Просто приснился кошмар.

Это было правдой. С момента нападения бойцов Красной Короны на блокпост Империи ее преследовал один и тот же сон. Он всегда начинался одинаково: она слышала истошные крики запертых в тюрьме заключенных, искала их среди дымящихся руин, в отчаянии разгребала кучи обломков и горы пепла, которые становились все выше при каждом касании, пока не образовывали сплошное море пепла, в котором она барахталась, задыхаясь, а крики гибнущих людей становились все громче и громче.

А потом их голоса менялись.

Они выкрикивали ее имя.

Именно в этот момент ей, наконец, удавалось кого-то найти – из пепла торчала ледяная, уже оцепеневшая рука.

Она принималась тянуть за нее, прекрасно зная, что там обнаружит. Но она не могла остановиться, со всей решимостью желая узнать ужасную правду – другого она не заслуживала. Наконец, ей удавалось извлечь труп из океана пепла, и она с ужасом смотрела в лицо мертвой матери – на этом сон обрывался.

– Чем я могу тебе помочь? – Реми сильнее прижался к ней. – Хочешь, расскажу тебе сказку?

– Думаю, мне стоит прогуляться. – Комната, которую им выделила Камилла на время их пребывания в Вертепе, была роскошной, но воздух там был довольно затхлый и спертый. Элиане казалось, что ее закутали в тяжелое одеяло, и с каждым движением оно заматывалось вокруг нее все теснее, так, что она даже руки не могла поднять.

– Прости, – прошептала она, быстро поцеловала Реми в лоб, выкарабкалась из постели и направилась к двери.

– Я люблю тебя, – раздался тонкий, неуверенный голосок Реми.

– Я тебя тоже люблю, – ответила Элиана и вышла в коридор.