Дитя ярости

– Как интересно, – невозмутимо произнес Кориен. – А ведь я всего лишь велел ему остановить тебя. Это он сам, руководствуясь собственной волей, предпочел ударить тебя. – Ангел развернулся к ней, глядя в глаза, и она через их мысленную связь ощутила укол искренней грусти. – Может, твой отец злится на тебя за что-то? Я думал, что вы с ним оставили все обиды в прошлом.

Риэль бросила не него гневный взгляд.

– Немедленно освободи его, или я уничтожу тебя.

– Только попробуй, и они все умрут, прежде чем погибну я.

Она покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

– Я думала, что ты…

– Что я люблю тебя? – Выражение лица Кориена смягчилось. – Малышка, не могу выразить, как сильна моя любовь к тебе. Я делаю все это только ради тебя. Если ты не оставишь их, они будут подавлять, унижать и наказывать тебя за то, что ты осмелилась разрушить стены, которые они выстроили вокруг тебя.

Он медленно подошел к ней.

– Они будут напоминать тебе о прошлом – о нежных чувствах, дорогих сердцу моментах, – чтобы использовать в своих целях всю ту силу, которая заключается в твоем чудесном теле. И они не остановятся ни перед чем и даже не подумают поберечь тебя, потому что будут испытывать слишком сильный ужас перед твоей непостижимой мощью. Если тебя охватят сомнения в их правоте, они будут твердить о том, как сильно они тебя, якобы, любят, пока ты не смиришься и не сделаешь то, что хотят они.

Он стоял к ней так близко, что она могла чувствовать свежий запах его прохладной кожи, пряный аромат его одеяний. Он взял ее за подбородок затянутой в перчатку рукой. Но и от этого простого прикосновения ее тело захлестнула жаркая волна. Казалось, что вся скрытая в ней сила вскипела, полностью пробудившись и заставляя ее тянуться к нему.

Она стояла, совершенно беспомощная, не в силах отстраниться.

– Именно так и будет, – Кориен опустил голову и прошептал ей на ухо: – Даже он не исключение.

Одрик.

– Ты не прав. – Она отчаянно надеялась, что не ошибается сама. – Он меня любит и всегда будет любить.

Она почувствовала исходящую от Кориена снисходительную жалость.

– Кто это тебе сказал?

При этих его словах перед ее внутренним взором внезапно возник отчетливый образ: Одрик, сидящий на спине Астерии, вскрикивает от боли. Шаваль резко приземляется на поросшем травой горном лугу, и принц, больно ударившись, падает на землю. Он роняет Иллюминор и обхватывает голову руками. Его глаза меняют цвет – от серого, цвета грозового неба, до его обычного карего, и снова затягиваются серым туманом.

Видение исчезло, и хотя Риэль не знала, реальное оно или внушенное Кориеном, для нее этого было достаточно. В ее сердце вскипел дикий гнев.

– Не смей трогать его, – прорычала она.

Кориен отступил от нее на шаг.

– Риэль, подожди…

Она повернулась к нему, выбросила вперед руку и закричала:

– Убирайся прочь от меня! – И, позволив своей силе вырваться, направила всю ее мощь на ангела.

На сей раз это были не стихии ветра, земли или теней, наполнявших пещеру. Эта сила сочетала в себе мощь всех стихий, но не являлась ими, превосходя их все вместе взятые.

Это был эмпириум во всей его первозданной чистоте и мощи, неодолимый и ослепительный.

Под ногами Риэль невидимая ткань бытия распалась, взорвалась короткой волной света, стены пещеры гулко дрогнули.

И этого оказалось достаточно.

Когда Риэль опомнилась от шока, она лежала на камнях, голова кружилась.

Она посмотрела на ладони: они были покрыты кровью.

Ее кровью?

Она моргнула.

Да. Резкая боль, пронзающая тело, то накатывала, как волна, то уходила.

Но где Кориен?

Она огляделась вокруг, все еще ошеломленная, и услышала неподалеку ужасный, надрывающий душу вой – ангел уползал от нее в лоскутах сгоревшей дотла одежды, а его тело…

Поток ее силы сжег его.

Он был искалечен до неузнаваемости, превратившись в кровоточащий красный кусок мяса, его обгоревшая кожа отвратительно поблескивала. Он выл от нестерпимой боли и полз к выходу из пещеры, ведущему к холмам.

– Не смотри на меня! – завопил он срывающимся голосом. – Ты не должна меня таким видеть!

Его лицо невозможно было узнать, настолько оно было изуродовано. Но его агония, стыд – и его гнев – звенели у нее в голове, заставив крепко зажмуриться.

Когда она снова открыла глаза, в пещере его уже не было.

А затем из угла пещеры она услышала приглушенный крик – ее отец пришел в себя и теперь пытался что-то сказать, тяжело дыша. Чуть поодаль она увидела короля Бастьена и лорда Дервина, не проявлявших признаков жизни. Они не сгорели, как Кориен, а словно застыли. Свет покинул их остекленевшие глаза, лица были искажены гримасами ужаса.

Риэль попыталась было подняться, но снова упала на колени.

– Папа?

Она подползла к нему, повернула к себе его лицо.

Он судорожно глотнул воздух, взгляд его по-прежнему был затуманен.

– Я здесь, с тобой. – Она прикоснулась к его холодному лицу. Почему от него веяло таким холодом? – Все в порядке. Он ушел, а я здесь. Нам только надо… О, боже…. – Она повернулась к выходу из пещеры и изо всех сил закричала: – Лекаря сюда, скорее! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите нам! Гарвер!

– Я… вспомнил…