Дитя ярости

– Он очень силен, – едва слышно произнесла Людивин. – Пожалуй, самый могущественный из нас, кому удалось уцелеть после Ангельских войн. У него сотни лет ушли на то, чтобы подготовить свой побег, но все же он смог это сделать. Я проскользнула сквозь брешь во Вратах вслед за ним вместе с несколькими другими, а потом Врата снова стали непроницаемыми. Я следила за Риэль издали в течение тринадцати лет, как и тот, чье имя Кориен.

Тринадцать лет. Значит, с пятилетнего возраста, подумала Риэль. Перед ее глазами промелькнула стена пламени, рушащиеся стены родного дома. Отец, в отчаянии стоящий на коленях перед телом матери.

Она решила, что после этого разговора ей стоит навестить отца. Разбудить, напоить горячим шоколадом и разговаривать с ним до самого рассвета, пока восходящее солнце не разгонит ее страхи.

Но потом она осознала ужасную правду: его постель пуста, и она больше никогда его не увидит.

– В тот день, когда погибла твоя мать, Риэль, – произнесла Людивин, и в голосе ее звучала бесконечная жалость, – мы, ангелы, почувствовали, как твоя сила вырвалась наружу. Вскоре после этого Кориен стал пристально следить за тобой, как и я. Только… дело в том, что я еще очень молода. Мой разум слаб по сравнению с разумом Кориена. Я трачу почти все свои силы, чтобы защитить тебя от некоторых его мыслей. – Личико Людивин сморщилось. – Дорогая моя, мне так жаль, что я такой никудышный союзник. Ведь я знаю, как нелегко тебе приходится, чувствую все, что ты испытываешь, когда он мысленно говорит с тобой.

– Кориен? Тот самый ангел, который устроил нападение? – Одрик с озадаченным видом переводил взгляд с Людивин на Риэль. – Что она имеет в виду?

Риэль охватила невообразимая паника.

«Одрик будет в ярости, когда узнает правду».

«Уверяю тебя, не будет, – уверенно возразила ей Людивин. – Он любит тебя».

«Да, но как долго продлится его любовь после этого?»

«Он будет любить тебя до конца жизни».

– Пару месяцев назад, – начала Риэль неуверенным голосом, – в день Королевских скачек я услышала голос в своей голове.

«Умоляю, не надо ему все рассказывать, – поспешила предупредить ее Людивин. – Избавь его от самых страшных подробностей».

Риэль с ужасом вспомнила бесконечную тьму, трон, сделанный из человеческих костей. Свое пробуждение посреди ночи с именем Кориена на губах, призрачное прикосновение его рук к своей коже.

Она сглотнула, от стыда на глаза ее наворачивались горячие слезы.

– Он приходит ко мне во сне, и иногда даже наяву. Его голос звучал в моей голове во время испытаний. Он говорит мне…

«Продолжай», – мягко настаивала Людивин.

Риэль сжала ладонями виски, слова застревали у нее в горле.

Одрик опустился на колени рядом с ней.

– Что он тебе говорит? Как я могу тебе помочь?

Сквозь слезы, туманящие ее взор, она посмотрела во внимательные темные глаза Одрика.

– Я ему нужна, – прошептала она. – Правда, не знаю зачем. Он хочет, чтобы я ушла с ним, угрожая тем, что терпение его не беспредельно. Он уже пытался забрать меня с собой в день испытания огнем. Я отказалась и сожгла его своим пламенем, но… Не уверена, что это остановит его.

– Ты права, его это не остановит, – произнесла Людивин, – но ему некоторое время придется восстанавливать силы после того, что ты с ним сделала.

– Мало ли что ты нам тут говоришь. Почему я должен тебе верить?

Людивин вздрогнула так, словно ее ударили по лицу.

– Понимаю, вы мне больше не доверяете…

– Насколько я представляю, лгать тебе бессмысленно, не так ли?

– Это простительно с вашей стороны. Я постараюсь снова завоевать ваше доверие. – Людивин кивнула, сжав губы. – Сделаю все, что в моих силах, чтобы вы мне поверили.

– О, боже! Риэль… – Встревоженное, горькое выражение на лице Одрика разрывало сердце Риэль. – Почему ты ничего мне об этом не рассказывала?

– Я боялась. Не представляла, что ты обо мне подумаешь.

Он обхватил ее лицо ладонями, вытирая со щек слезы большими пальцами.

– Я мог бы помочь тебе.

– Я его ненавижу, – прошептала она, и это была правда. Но все же не полная правда, и она презирала себя, произнося эти слова. – Но я понятия не имею, как от него избавиться.

– Мы что-нибудь обязательно придумаем, – сказала Людивин, присаживаясь рядом с ней.

– Хочешь сказать, что ты тоже залезала в ее мысли? – голос Одрика прозвучал непривычно резко. – Как и он?

Людивин смело посмотрела ему в глаза.

– Да, уже три года, хотя была рядом с ней гораздо дольше.

– Ты сказала, что охраняла Риэль многие годы. И ты утверждаешь, что потом… после того, как Людивин умерла от лихорадки…, – произнося эти слова, Одрик выглядел совершенно несчастным, – ты заняла ее место.