Дитя короля

— Эргул Саллан Второй приглашает вас на свадьбу, асман, — он выставляет ладонь перед собой, и маленькая руна-послание взлетает, рассыпается в воздухе золотой пыльцой и складывается в силуэты влюбленной пары. Они стоят рядом, смотрят друг на друга, а у меня от увиденного сердце екает. Сможет ли Дара так же смотреть, сможет ли полюбить?

Это обычный ритуал приглашение, все это можно и без посла, но дань времени и традициям: нужен свидетель моего согласия. Конечно же, с заинтересованной стороны.

— Передай королю Элионса, что мы с невестой прибудем в срок.

Парень кивает, а затем поджимает незаметно губы.

— Что-то еще, Вальвенсо?

— Меня просили передать ответ на вашу прошлую просьбу: эльфийская гвардия не сможет помочь в защите границы Мемфриса.

Я накрываю ладонями подлокотники и медленно встаю. С высоты трона и моего роста эльф кажется букашкой, но он даже не дергается, только тонкие пальцы сжимаются на рукояти кинжала, что висит на вышитом золотом поясе. Не ради нападения или защиты, а просто привычный жест, когда хочется сбежать, а нельзя.

— Пожары душат Элионс уже третий год, — поясняет парень. На лице ни одной эмоции, в зеленых глазах покорность, но и не меньшая смелость.

— Я слышал, — понижаю голос неосознанно, — но прорыв Черты — проблема общая. Если Мемфрис падет от нечисти, границы Элионса вряд ли устоят от беженцев и тьмы. Да и Черта от нагрузки просто треснет, а это новая Жатва.

— Я передам своему королю, хаш-асман, — не кланяется эльф, говорит с гордо поднятой головой. — Но если мы не остановим засуху, без хлеба останется весь Ялмез.

— Голод — не самое страшное, рин. Я могу выделить вам сотню магов, чтобы управлять водой, — проговариваю с улыбкой.

— В обмен? — улыбается юнец.

— Вальвенсо, — отступаю к окну и складываю руки за спиной, — ты же парень разумный. Передай королю, что мы с асманой Дарайной приедем в срок на праздник, остальное на твое усмотрение. Посчитаешь нужным обменяться на помощь в защите Черты, передай своему правителю мое предложение, а нет — значит, будет сами как-то спасаться от бешеных псов из Темного Измерения.

Горизонт сегодня на удивление чистый и лазурный, и солнце нещадно испепеляет земли. Стоит только червоточине увеличиться, тогда и миллионы магов не спасут урожай и мир. Эльфы это понимают лучше других, ведь Черта рассекает их страну почти пополам, потому в спину прилетает ответ:

— На свадьбе я дам вам ответ, Ваше Величество, — редкое обращение. Пользуются в основном драконы, но оно благозвучное, и я, мягко улыбнувшись, прощаюсь с молодым эльфом.

После короткой встречи, я до вечера занимаюсь делами страны. Даже есть приходится на ходу, хотя обещал Дарайне прийти к завтраку, но так и не успел. Месс убеждал меня, что меняться магами с эльфами — гиблое дело, не поможет это укрепить границы, а я ругал его за промедление, хотя потом корил себя за вспыльчивость, ведь старик и так делал, что мог.

К вечеру я так истосковался по Дарайне, что прямиком пошел в теплицы. Слуги весь день докладывали мне, как у нее дела, что она делает и как себя ведет. Они говорили, что ничего не поменялось со вчерашнего дня, разве что асмана стала более бледной.

— Я не смогу, — говорит Дара кому-то за стеклянной стеной. — Не получается. Никогда не получится. Чувствую себя выжатой и сломленной.

— Вы сможете, это не так сложно, — тихо отвечает ей девичий голос.

— Нет, — обреченно отвечает невеста и режет мое сердце без ножа. — Не поднимай больше эту тему, я не хочу это больше слышать!

Глава 35. Дара

Когда король ушел, я позволила себе еще подремать несколько минут. Понежиться в постели, что пахла нашей нежностью и страстью. Хотелось немного восстановить силы, усмирить нервы и заставить себя поверить, что я не во сне.

А еще я пыталась раскрыть свое сердце, поверить в чувства, но воображение бессовестно подкидывало мне воспоминания о Марьяне. Знаю, так нельзя, Эмилиан — другой, но мне от этого не легче. Одно дело получать удовольствие, щедро сдобренное магией, другое — любить и считать мужчину своей половинкой. Разве можно сделать это за три месяца? А что будет, если я не смогу? Эмилиан снова окажется одной ногой в могиле? Любовь ведь не секс, на который можно согласиться и не порвать душу, любовь не разбудить в себе, если ее там нет. Любовь невозможна, если в глубине души страх и обида на зверя с обличием твоего жениха. Но Эмилиан не заслужил такого отношения.

На завтрак он не пришел, хотя обещал, на обед тоже, ужинать я сама не захотела. Грызло что-то под сердцем, сама не понимала, что. Весь день работала в теплице и пыталась не думать о прошедшей ночи, не представлять и не прокручивать наши объятия, не вспоминать поцелуи Эмилиана. Меня мучило, что будет дальше, и почему король так отстранился после закрепления метки? Я что-то сделала не так? Дала ведь шанс, несмотря на то, что это было очень трудно.