Дитя Марса

В «Минувшее» Ровена влюбилась с первого взгляда. Не помешал даже современный интерьер. Предметы, выходившие за рамки ее понимания – каковые присутствовали в избытке,– она окрестила «принадлежностями, достойными благородного рыцаря», а помещения сравнивала с античными эквивалентами, хорошо знакомыми с детства. Комната отдыха стала «пиршественной залой», кладовая превратилась в «кухню», приборный отсек – в «башню чародея», каюты – в «опочивальни», спальня-кабинет Мэллори – в «хозяйские покои», туалет отныне именовался «часовней», а машинное отделение – «темницей». Прекрасную даму смутили только две вещи. Во-первых, полное отсутствие слуг, а во-вторых, стойло Шальных Денег, расположенное в пиршественной зале. С первым Мэллори выкрутился, объяснив, что у прислуги сегодня выходной. Со вторым выкрутиться помогла сама Ровена: воистину, столь прекрасный жеребец заслуживает особого обращения! Мэллори перевел дух, приятно пораженный ее взаимовыручкой.

После экскурсии Мэллори незамедлительно приступил к делу. Забежав в приборный отсек, он ввел необходимые координаты, чтобы перенести корабль обратно на четверть восьмого вечера и материализовать его дубликат в полутора милях к западу – в противном случае наслоения иллюзий не избежать. Последовал легкий, едва ощутимый толчок, и переход свершился. В следующий миг тьма за телеокном сменилась сумерками.

Мэллори повернулся и увидел на пороге Ровену, не сводившую с него изумленных глаз.

– Мы перенеслись во временной интервал, предшествующий краже Святого Грааля, и передислоцировались вглубь долины,– пояснил он. – Прошу, не пугайся. Этот волшебный агрегат строил сам Мерлин. Тебе ли не знать, каков он. Если что взбредет в голову, непременно сделает.

Ровена моргнула, но более ничем не выразила своего изумления:

– Всякий слышал про Мерлина, доблестный сэр. О его чародействе слагают легенды.

– Однако,– продолжал Мэллори,– чародейство прекрасным дамам не игрушка, поэтому я воспрещаю тебе наведываться в комнату во время моего отсутствия. Кроме того, тебе запрещается покидать замок, пока я в отъезде. Мерлин безмерно огорчится, если две девы Ровены будут шастать по лесу.

Девушка снова моргнула.

–Клянусь господом богом, доблестный сэр, я скорее умру, чем дерзну ослушаться твоего приказа. Скажи,– добавила она, помолчав,– давно ли ты трапезничал мясом?

Настал черед Мэллори моргать.

– Трапезничал?

– Рыцарю перед походом положена трапеза.

– А, ты про еду! Поем, когда вернусь. Но ты угощайся. – Мэллори проводил гостью в кладовку и показал, где хранятся вакуумные жестянки. – Открывать вот так. – Он наугад вытащил банку и активировал анти-герметик. – Как только содержимое немного остынет, смело приступай к трапезе.

– Но это не мясо!– возмутилась Ровена.

– Не мясо, но неплохой аналог, полезнее. – Спохватившись, Мэллори повел девушку в уборную и объяснил, как пользоваться смесителем с горячей и холодной водой – якобы очередным творением Мерлина. Другой вопрос, стоит ли посвящать ее в тонкости душевой кабины. Поразмыслив, Мэллори решил не рисковать. Всему есть предел, вряд ли девушка из шестого столетия способна всерьез воспринять приспособление, позволяющее мыться целиком.

В комнате отдыха он снова нацепил шлем, рукавицы, переустановил встроенные в них часы и, захватив копье, энцефалопатически призвал Шальные Деньги. После вскочил в седло и зафиксировал копье в стременном креплении. Синие как сливы глаза Ровены округлились от восторга, смешанного с благоговением – и тревогой.

– Заклинаю, береги себя, ибо твой отец, сэр Ланселот, славен многими победами, и одолеть его будет непросто.

Мэллори широко улыбнулся.

– Не тревожься, красавица. Я выбью его из седла, не успеет он сказать «королева Гвиневера».

Поправив ножны, он открыл шлюз, прогарцевал по иллюзорному подвесному мосту, перекинутому через «ров», и устремился в чащу. «Опускная решетка» захлопнулась.

Сумерки сменились тьмой, когда всадник выехал на «шоссе». Примерно через полчаса он снова доберется туда. Однако возникший парадокс ничуть не тревожил; в силу профессии Мэллори частенько приходилось отматывать пленку и идти по собственным следам.

Как и «прежде», он презрел густую сень дубов и буков, и вывел скакуна на середину тропы. Как и «прежде», вокруг не было ни души. Доблестные рыцари с прекрасными дамами либо пировали у Короля-Рыбака, либо отправились к вечерне. Так или иначе, до аллеи, ведущей в замок Карбонек, удалось добраться без приключений.

Мэллори затаился в придорожной рощице и, откинувшись в седле, приготовился ждать. По словам Ровены, Грааль похитили «незадолго до того, как часы пробили восемь» – весьма туманный ориентир, поэтому Мэллори решил приехать пораньше. И не прогадал! Вскоре с юга донесся топот копыт, а мгновение спустя на аллею свернул высокий рыцарь на знатном скакуне. Его доспехи сияли в лунном свете, выдавая единственного и неповторимого сэра Ланселота.

Мэллори наблюдал, как всадник приблизился к обрамленному львами входу и назвался сэром Ланселотом. Решетка незамедлительно поползла вверх, рыцарь пришпорил коня и скрылся из виду.