Дитя подвала

– …знали как уважаемого и опытного профессионала… – послышался тягучий голос диктора. Он слега гнусавил, и Малышев поморщился – и как таких выпускают в эфир? Хорошо хоть, не картавит…

– …благодаря Владиславу Сергеевичу Тинееву было раскрыто немало преступлений… именно его усилиями были созданы психологические портреты опасных преступников…

На экране замелькали кадры задержания сутулого пожилого мужчины с перекошенным лицом. Жидкие волосы всклокочены, прилипнув к потному лбу. С заведенными за спину руками его волокли к милицейскому автомобилю. Он напоминал первобытного, которого вытащили из глухих джунглей и теперь, испуганного и ошалевшего от кардинальной смены обстановки, собирались допросить по всей строгости уголовно-процессуального законодательства.

– …скажите, что вы можете пояснить по поводу вашего задержания? – прокричал какой-то репортер, пытаясь протиснуться к профессору. Тот что-то невнятно пробубнил, после чего на экране вновь появилась лощеная физиономия диктора. С многозначительным видом выдержав паузу, он продолжил своим гнусавым голосом:

– …как уже упоминалось, Тинеева обнаружили на кладбище, возле разрытой могилы, где была похоронена его семья. Год назад его супруга и двое детей были насмерть сбиты автобусом… Рядом с Тинеевым находилась сумка с останками родных… В доме судебного психиатра был произведен обыск… найдены человеческие останки… кости… черепа на балконе… остатки кожи… Эксперты предполагают, что Тинеев мог сорваться из-за трагедии с близкими… Вместе с тем рассматривается версия причастности судебного психиатра к недавним жестоким убийствам… Тинеев помещен под стражу, проводятся необходимые исследования и допросы… Кроме того, будет назначена судебно-психиатрическая экспертиза на предмет его вменяемости…

Диктор умолк, началась какая-то реклама, но Сергею этого было вполне достаточно.

– Допрыгался? – улыбнулся он, включая электрический чайник. – Там тебе самое место, дырявая калоша.

Из холодильника он вытащил колбасу, масло и хлеб. Однако приготовить бутерброд он не успел из-за вновь зазвонившего телефона.

– Еще одному мудозвону неймется, – нахмурился он, глянув на дисплей. Помедлив, он все же взял сотовый.

– Да.

– Сергей, ты где там?! – раздался громогласный крик начальника. – Ты почему не на работе?! Слышал новости? Тинеева, нашего психиатра, приняли!!

– Слышал, – ответил Сергей. Прижав плечом телефон к уху, он принялся намазывать маслом хлеб. – Семен Васильевич, я прошу прощения, но мне необходимо взять больничный. Всю ночь не спал, температура под сорок. Скорее всего, чем-то отравился.

– Что? Больничный?!

Но мгновение подполковник притих, словно пытаясь переварить слова Малышева.

– Сергей, сейчас не время болеть, – поостыв, сказал он. – Ты не представляешь, что здесь творится… Из Москвы комиссия едет, я даже не хочу думать, что сейчас начнется! Натянут без вазелина, и пиши письма!

– Семен Васильевич, дайте мне три дня. От меня сейчас все равно никакой пользы. Ко мне пришел врач, до свидания.

– Сергей, ты…

Договорить подполковник не успел, так как Малышев скинул звонок.

Семен Васильевич позвонил еще раз, но он перестал обращать внимания на вибрирующий мобильник. Когда телефон наконец затих, он набрал чей-то номер. Трубку долго не поднимали, но Малышев терпеливо ждал. Он знал, что человек, до которого он пытается дозвониться, осведомлен, что Сергей сегодня собирался выйти на него. Наконец низкий голос произнес:

– Привет. Я думал, ты раньше позвонишь.

– Раньше не мог, – сказал Сергей. – Мне нужна твоя помощь. За тобой должок, помнишь?

В трубке ухмыльнулись.

– Просто так ты никогда не звонишь. Я знаю.

– Вот и хорошо, – холодно улыбнулся Малышев. – Мне нужно, чтобы несколько дней ты присмотрел за моим сынишкой. Понимаешь?

– Ты про Артура?

– Именно. Во всяком случае, о других моих внебрачных детях мне неизвестно.

– Ты же мент, Серега. А обращаешься к бывшему уголовнику, – напомнил собеседник.